Нелегал - [2]

— На ЕГЭ невозможно подсудить, — выкрикнул, наглея, Стас. — Там все объективно.

— Объективность — это прямой обман народов, еще одно изобретение буржуазной демократии, и вы, бедный Стасик, навсегда останетесь его жертвой, — объявил Николай Иванович.

Стас попытался распушиться и показать себя свободной личностью, но под взглядом маленьких серых глаз учителя литературы поневоле съежился. Лицо у Николая Ивановича было похоже на кирпич, только по-питерски зеленоватое, а не типичного-кирпичного цвета. В тяжелых складках горели злобой проницательные глаза, а узкий бледный рот кривился ехидно.

— Не существует никакой объективности, — повторил Николай Иванович тихо. — И вы в этом еще не раз убедитесь на протяжении всей вашей долгой и бесполезной жизни. Настя — единственная из вас прочитала «Шинель». Я нарочно заменил имена, чтобы вас, ослов, подловить. И никто не заметил! Вам наплевать, что там написано, Варахасий или Авденаго.

— А это важно? — подал голос Костя Кистин.

Все опять засмеялись.

— Невнимание, ненаблюдательность, неспособность улавливать мелочи и детали — все это превращает человека в быдло, — сказал Николай Иванович, когда хихиканье в классе скисло. — Подумайте над этим, когда будете скрести папиной бритвой свои прыщавые физиономии. Урок окончен. Можете покурить в сортире, только не попадитесь завучихе. Она уже интересовалась.

И он отпустил их за пять минут до звонка.

Мисаил уходил последним. С ним что-то творилось нехорошее. Предвкушающая щекотка в животе усилилась и превратилась в очень дурное предчувствие. Странное воздействие оказали на него презрительные слова учителя. Миха понял вдруг, что Настя Полевая никогда его не полюбит. Никогда в жизни.

И вот спрашивается, при чем здесь Настя Полевая? Можно подумать, Миха когда-нибудь ею интересовался! Во-первых, Настя толстая, неповоротливая. Ну, может быть, теперь уже не толстая, а просто пышная… Но все равно. Фигура не та, чтобы обращать на нее внимание. Во-вторых, Настя скучная. С ней никто не ходит. Кроме малявок из четвертого класса, где у нее сестренка. Эти к ней просто горстями липнут. Отсюда — вывод: Настя очень рано выйдет замуж, налепит детей, разжиреет окончательно и будет счастлива. Не с Михой, однозначно. Ему такого счастья и задаром не надо.

И все равно что-то не давало покоя. Миха долго не мог сформулировать этого, а потом все-таки напрягся и смог. Впервые в жизни он ощутил реальное ограничение. Как будто одну из дорог перед ним взяли и отсекли шлагбаумом.

Чем хороша, для начала, молодость? Тем, что перед тобой целое море дорог. Абсолютно по любой бери да иди, если охота. Поэтому-то детей так и раздражают вопросы старших: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» Да никем! Всем на свете! Сделав один-единственный выбор, уничтожаешь тысячи других возможностей, а к чему это раньше времени? Ощущение бескрайности предстоящей жизни настолько пьянит, что расставаться с ним неохота.

И вдруг, не дожидаясь, пока Миха соизволит сделать этот самый выбор, кто-то другой, посторонний, поставил перед ним заградительный бело-черный столб. С надписью. «А вот сюда, Миха Балашов, ходить не смей».

Настя Полевая никогда тебя не полюбит. Ты ей не нужен, потому что для тебя что Варахасий, что Авденаго — одна какашка в баночке.

Осознание того, что вообще ни одна женщина на свете не полюбит его безумно, от всей души, да так, чтоб вместе на гильотину, пришло несколько позднее и уже не причинило столь острой боли. Почва для такого осознания была подготовлена, и Миха заранее безотчетно все знал.

И это не было связано с какой-то определенной, конкретной женщиной. Несмотря на всю свою быдловатость, Миха умел оперировать понятиями абстрактными.

Возможно, Николай Иванович чего-то все же добился. А может быть, просто в Михе не все платоновское еще угасло насовсем, и искорка идеализма до сих пор тлела в его немой полузвериной душе.

* * *

В ожидании повестки из военкомата Мисаил проводил время довольно скучно. Начал открыто курить дома. Смотрел по телевизору мультики или бои без правил. Иногда звонил приятель, и тогда они тащились погулять.

Вроде как ребятам именно сейчас «полагалось» интересоваться девицами, но как-то не получалось. Томление юношеской плоти — отдельно, девицы — отдельно. Мисаила отпугивали розовые телеса, проглядывающие между коротенькими свитерочками и спущенными на бедра джинсами.

— Знаешь, почему у них тут мясо нарастает? — авторитетно толковал Стас. — Они эти места круглый год открытыми держат. Понимаешь? А зимой в наших широтах холодно. Согласно закону биологии, организм должен обогреваться. Сделать это в таких условиях можно только одним способом: нарастив слой жира. У тюленя этот самый слой достигает восьми сантиметров. Я в передаче видел.

Он показывал пальцем на стайку девиц, шедших впереди в обнимочку. Девицы похохатывали и нарочито падали друг на друга. Одна или две по очереди оборачивались на Стаса с Михой, а потом прыскали особенно бурно.

У Михи мысль о восьмисантиметровом слое жира, выращенном для согревания, вызывала животное отвращение. Поэтому он с охотой согласился разгромить ларек, принадлежавший «чуркам». В этом ларьке несовершеннолетним принципиально не продавали сигареты и пиво, вообще вели себя нагло.