Нелады со звездами - [29]

Но… похоже, фильм гораздо интереснее, чем она ожидала. Героя привязывают к столбу мужчины… История гомосексуалистов-насильников? Совсем не в духе Дон Френч. Едва ли это будет новый «Викарий из Дибли».

— Это становится интересно, — заметила Белинда, прищуривая маленькие густо накрашенные глаза. — Красивые наряды? Военная форма?

— О да, формы очень много, — просиял Тоби.

— Животные?

Тоби замялся.

— Ну, если не считать нескольких дохлых крыс…

Грызуны. Похоже, это будет что-то постмодернистское.

— Когда крыс бросают в грязь, они надуваются и лопаются, — продолжал Тоби. — Снято очень реалистично. Даже жутко.

Белинда одобрительно кивнула.

— А когда же появляется Дон?

Актер смутился.

— В общем, в самом конце.

— И вот тогда начинается настоящий смех, да? С ее участием?

— Ну, если честно, в этом кино смешного мало. — Тоби совсем растерялся. — Можно сказать, совсем нет.

— Как вы сказали, называется этот фильм? — спросила Белинда, вдруг охваченная смутным подозрением.

— «Расстрелян на рассвете», — вежливо ответил Тоби. — Я играю солдата времен Первой мировой войны, дезертировавшего из армии, которого…

Белинда вернулась в редакцию «Светила», раздраженная больше обычного. Проходя через отдел рекламы, она увидела на экране компьютера надпись: «Рассудок? Что такое рассудок?» Белинда задержалась у отдела моды, услышав мелодичный голос Тикки Синклер, редактора этого отдела, оживленно спорящей с Уорреном Стритом, заместителем главного редактора.

— Послушайте, я больше не буду повторять, — гнусавым тоном лаял Стрит. — Редактор хочет материал о возвращении костюма.

— Но мы… как бы сказать… не можем это написать, — беспомощно взмахнула руками Тикки.

— Повторяю еще раз: редактор хочет статью, в которой говорилось бы, что костюм снова входит в моду.

— Но это же неправда. Костюмы… — Тикки томно закатила глаза, — …это уже в прошлом.

— Не имеет значения. Главное то, что жена нашего редактора хочет продолжать носить костюмы.

Вздохнув, Тикки тряхнула головой, рассыпая прямо подстриженные волосы по тощим плечам, одно из которых полностью торчало из диагонального выреза полосатой нейлоновой блузки.

— Но костюмы — это же прошлый век. Совсем не модно. Совсем не шикарно!

Жесткие глаза Стрита метнули молнии в ее худое загорелое лицо.

— Если «Светило» напишет, что… — он поморщился от необходимости произнести вслух это слово, — …шикарно, значит, это будет так. — Услышав громкий сигнал, Стрит рассеянно достал из кармана пейджер. — Послушайте, мне надо идти — я должен закончить обзор «Сколько всего забавного умеют делать собаки». А вы сделайте то, о чем я вас попросил, хорошо?

Он удалился, и Тикки проводила его горящим взглядом. Белинда злорадно усмехнулась. Ей всегда становилось легче на душе, когда она видела, что кому-то еще приходится несладко. Она поравнялась со столом сотрудников отдела проверки.

— Но в этом месте могут возникнуть недоразумения, — беспокойно говорила в трубку Лора, одна из редакторов, судя по всему, одному из постоянных авторов. — Так, например, неясно, кто говорит эту фразу — дочь или собака. А далее вы пишете «штаны» — можно заменить это слово на «брюки»? Согласитесь, фраза «Я снял штаны» не совсем подходит для нашего журнала, предназначенного для семейного чтения…

Фран была увлечена разговором с редактором отдела здоровья Орелией Чокен, которую в редакции за глаза называли «Чокнутой». Белинда презрительно скривила губы. На ее взгляд, у Чокнутой просто шарики за ролики заехали. Несмотря на то что ей выделили персональное место на заветной редакционной автостоянке, Орелия упрямо приезжала на работу на древнем велосипеде, исписанном антиглобалистскими лозунгами. После подобных физических упражнений она отправлялась в душ, где мылась с использованием какой-то бурды, состоящей из соли, сахара, меда и конопляного масла, которая, на взгляд Белинды, казалась все же более съедобной, чем любой из кулинарных рецептов «Светила».

— В этом разделе разъясняются самые разные тайны, — говорила Чокнутая, обращаясь к Фран. — В завтрашнем материале мы докажем, что отвращение к алкоголю чаще всего проявляется у тех, кто состоял в браке с алкоголиком в прошлой жизни.

— Или в этой, — мило заметила Белинда, очаровательно улыбаясь Фран.

Та тотчас же залилась краской гнева. Но разве она виновата в том, подумала Белинда, что муж Фран — неизлечимо бездарный писатель, утопающий в болоте жалости к самому себе и хересе «Тио Пене»? Даже сама Фран не хотела рисковать репутацией, заказывая ему какие-нибудь материалы. Да и чего еще можно ожидать от человека, которого зовут Иниго Тонгсбридж?

Добравшись наконец до своего стола, Белинда без всякого энтузиазма взглянула на стопку последних пресс-релизов и приглашений, ежедневно присылаемых ей агентами по связям с прессой, надеющимися, что актер, фильм, телепрограмма, книга или торговая марка маргарина, которые они представляют, являются самыми подходящими кандидатами для следующего «Перерыва на чашку чая». На самом верху лежало требование возобновить выпуск соевого творога тофу и вегетарианских деликатесов. Вот это, подумала Белинда, разрывая его в клочья, и есть квинтэссенция того, чем ей приходится заниматься.