— Обученный, необученный, а некроманту все равно не отдадим, — постановил папа, от души хлопнув своей ручищей по столу. Еще не нарезанные овощи подпрыгнули, но мама их удержала и свалиться им на пол не дала. — Значит, так: пока некромантишка этот по деревне шастает, из дому ни ногой. Мужиков сейчас на совет соберу, а вечером мы его из деревни выставим. Не переживай, Нарка, не отдадим тебя магам этим темным, а смотрящий впредь молчать будет, коли жизнь ему дорога. Настойку-то он у Лютимы все время конфискует. Отравой пригрозим.
Вот за что я так сильно папу люблю, так это за то, что настоящий мужик. Хотела бы и я когда-нибудь встретить кого-то похожего на него. Того, кто ласки и заботы не чурается, а когда дело пахнет жареным, горы готов свернуть. С таким и на край света пойдешь, и в логово к некромантам сунешься, и к драконам отправишься, потому как знаешь: он тебя никогда в обиду не даст.
Папа ушел, а я поплелась наверх к младшим, чтобы переодеться да снова вниз спуститься. Мама без моей помощи еще долго провозится, чтобы наварить на такую ораву, а в четыре руки процесс пойдет куда быстрее.
Взявшись за ручку, я открыла дверь, но тут же ее захлопнула, пораженная до глубины души увиденной картиной. Сделав вдох, все-таки вошла в комнату, но створку на всякий случай заперла, чтобы отсюда никто не смог сбежать. А ведь я собиралась убивать. Очень решительно и очень безапелляционно.
— Что здесь происходит? — спокойно спросила я, пытаясь контролировать эмоции. Получалось не так хорошо, как у папы, но радует хотя бы то, что я просто потянулась к сковороде, а не сразу начала использовать ее как оружие массового поражения.
— Пусик, иглаемся, — пояснила мне мелкая, наглаживая пузико волосатого паука, который лежал прямо на моей подушке и от блаженства подергивал всеми своими лапками.
— Да-да, вот так. И вот здесь еще почеши, — комментировала происходящее крыса, пока моя средняя сестра — Аника — почесывала ей бока.
Мертвой крысе! Бока!
— Сейчас ооочень медленно поднялись обе и пошли вниз тщательно мыть руки. Считаю до трех. Раз…
Девочкам хватило услышать только «раз», и их тут же сдуло ветром. Они прекрасно были осведомлены, какими ужасными бывают некроманты в бешенстве. Про нашего дедушку в деревне все знали. А я некромант, между прочим. И стадия «бешенство» медленно, но верно перетекает в стадию «убью, подниму, а потом снова убью».
— Вы чего здесь устроили, а? — угрожающе нависала я над этими умертвиями, собираясь воспользоваться оружием массового поражения.
— Так возвращения твоего ждем не дождемся, — спокойно и даже лениво ответила мне крыса, подставляя спину солнечному лучу, что проникал в комнату через окно.
— Угу, — подтвердил паук, а его глазенки зло сузились, едва он встал на все свои лапы.
— Ругаться будем, — снова протянула эта серая вертихвостка.
— Угу, — поддакнул мохнатый монстр, на всякий случай, видимо, перебираясь поближе к крысе.
— Ругаться? — взвилась необученная некромантка, уже точно зная, что будет убивать. — Да как вам в голову пришло моим сестрам показаться? Да вы же неизвестно где валялись до того, как восстали! Убью! — замахнулась я сковородой.
Чего им, конечно, не занимать, так это скорости. Деревенские рассказывали, что поднятая нежить медлительна и тупа как пробка, но на своем личном опыте я смело могла говорить об обратном. Во-первых, крыса не только носилась как угорелая, взбираясь то на шкаф, то на стол, но еще и кричала про то, что я не имею никакого морального права наносить ей телесные повреждения.
Мертвой! Телесные повреждения!
Во-вторых, паук нисколько от нее не отставал и не забывал при этом угукать при каждой удобной возможности, соглашаясь с этим серым комком шерсти по всем фронтам. Правда, через полчаса активного бегания по комнате я все-таки поняла одну неоспоримую истину: умертвия не устают, в отличие от людей.
— Набегалась? — совсем как человек, села крыса со мной рядом прямо на пол.
Паучок приближался к нашей компании осторожно — бочком, бочком передвигался маленькими шажками, но в итоге тоже уселся рядом, с тяжелым вздохом сложив четыре передние лапки перед собой.
— Ага, — ответила, любовно поглаживая сковородку, которая не раз меня выручала.
— Софка, — протянула мне крыса лапку, и я не без брезгливости пожала ее, потому как родители воспитали хорошо. — Ну, раз ты уже успокоилась, я тебе так скажу: срочно тебе нужно в академию ехать. У них как раз через два дня новый учебный год начинается. Если артачиться будешь, опоздаешь и проблем не оберешься. Все равно ведь заберут, как бы папка твой ни лютовал. Некроманта он, кстати, крепко приложил. За такое и на каторгу сослать могут, поэтому, если кто спросит, это ты его толкнула. Тебе ничего не будет, а мужика жалко. Хороший он, детей любит.
— Угу, — согласился паучок, важно закивав.
— Так он ведь в дом проник без спроса. А вдруг он меня чести девичей лишить хотел? — призадумалась я над тем, почему такая несправедливость относительно простых людей.
— А это неважно. Они своих всегда отмажут, даже если не только хотел, но и лишил, так что ври напропалую, когда снова за тобой явятся.
