Некромант - [7]

Учитель замолчала. Тишина повисла в аудитории. Лишь шаркающие шаги надсмотрщика и летящая мимо муха нарушали ее.

— Учитель, — девочка с огромными черными глазами подняла руку, — а как же Безмолвная? Она же тоже дала людям Дары?

И не успела она договорить, как кнут надсмотрщика хлестнул ту по спине. Звук удара и рвущейся ткани оглушил всех. Кто-то взвизгнул. Запах крови больно резанул обоняние. Я вздрогнула, поправляя выправку.

— Вот из-за таких, как ты, предки Рабосов никогда не сдвинутся в очереди! — Осирис кричала, выйдя из-за стола, — Никогда и ни единая душа! Все останутся сегодня без ужина, — учитель поправила свои очки, — так, а кто же мне скажет, что будет с тем, кто примет Дар Безмолвной, — ее взгляд шел по рядам и остановился на мне, — Валери?

Я почувствовала, как задрожали колени. Учитель стремительно приближалась, а над ухом уже тяжело дышал надсмотрщик.

— Ты же приняла Дар Безмолвной, Валери? Что будет с тем, кто творит магию без Его Воли? Валери?…

— … Валери?

Резко подскочив, я ударилась ногой о шкаф. Морщась от боли, пыталась понять, какую же подсказку послала мне Безмолвная. Но поймать за хвост убегающую снова мысль мне не дали. Радостный визг разорвал пространство.

— Валери! — сидящая на краешке кровати Ра кинулась мне на шею, — я так рада! О, Всевышний, мы уже и не надеялись! Это правда, правда!

Копна кудрявых рыжих волос, больше похожая на гнездо птицы, чем на прическу, лезла мне в лицо, закрывая глаза и мешая дышать. Приятный аромат жасмина наполнял комнату. И даже пыли, кажется, стало несколько меньше. Я не удержалась и горячо обняла подругу в ответ.

— Эли, еще чуть-чуть — и я останусь совсем без воздуха, — девушка неохотно разжала руки и рассмеялась.

Тонкая полоска губ, маленький носик. Розовые щеки, усыпанные веснушками. Огромные зеленые глаза в обрамлении густых длинных ресниц. Эли будто сошла с обложки журнала про счастье, дом и семью. Не заметить под ее тонким сарафаном, нисколько не закрывающим покатые плечи, большой круглый живот было просто невозможно.

Скинув сандалии, подруга не стесняясь закинула ноги на кровать, и, расположив голову у меня на коленях, легла. По инерции, я запустила руку в ее волосы. Все такие же мягкие. Как и у ее брата. Внутри противно затянуло и я одернула руку, но тут же вернула обратно. Мертвые — мертвы. Живые важнее.

— И что же большой и страшный некромант забыл в нашей скромной столице? — голос подруги завибрировал.

Да, она обожала, когда гладили волосы. А меня это занятие успокаивало с самого детства. В Доме мало, что могло подарить утешение. И она одна из немногих, что справлялся с этой задачей лучше всех.

— Решила вот спасти одну неугомонную рыжую задницу от скуки, — легонько щелкнув по носу подругу, сказала я, — давай, вываливай свои сплетни. Начни с того, куда приличная беременная Ра ходила в таком виде?

Уголки губ Эли дрогнули, а в глазах появилась грусть. Она отвела взгляд. Что-то не так. И я застонала, поняв, что именно сделала. Черт. Куда же еще она могла пойти сегодня. Ободряюще улыбаясь, я погладила ее плечо.

— Расскажи ка мне лучше, тетя Эли, не твоя ли идея Чик, из-за которого мой сын разбил коленку? — заговорчески прищурив глаза, потрепала подругу за ухо.

Изумление, облегчение и радость полились на меня. Наконец-то она расслабилась. Девушка улыбнулась, кокетливо поправляя волосы.

— Ну Чика он назвал так сам, конечно. Самостоятельный для своих шести лет дальше некуда. А то, как собака появилась в большом и белом доме — наша с ним военная тайна, — Эли тоже перешла на заговорщический шепот, — он поклялся, как взрослый, что никому не расскажет. Конечно, кроме папы, няни, дяди Бена и еще пары-тройки человек.

Подруга рассмеялась, а я поглубже втянула аромат ее счастья. Такая заманчивая жизнь. К жасмину прибавились кофейные нотки. Бен. Значит Эли всетаки нашла компромисс с угрюмым и несговорчивым парнем. Несмотря на всю свою серьезность и ужас, который вызывал этот Ра у окружающих, был он глубоко ранимым и мягкосердечным. Именно его жизнь я чувствовала внутри нее. Добрый и любящий животных, Бен мог любого обидчика раздавить в одной руке. А подруга была влюблена в него еще с самых малых лет. Я потянулась, сгоняя остатки сна и кинула взгляд на часы.

— Подожди, — подруга вдруг дернула меня за рукав, — а ты откуда знаешь про Чика?

— А это наша с ним военная тайна, — ответила я, пародируя голос подруги.

Грустная улыбка Эли не удивила меня. Пять лет. Девушка взяла меня за руку и сжала ладонь.

— Знаешь, я никогда не верила, что после всего того, что переживают Рабосы в Доме, ты способна бросить своего ребенка. Даже из-за того, кто его отец, — она замялась, подбирая слова, — вернее, кем он не является. Чтобы там не было между вами, Максик заставлял тебя улыбаться. Я видела, это невозможно подделать. Даже в том состоянии ты светилась, баюкая его на руках. Но все думали именно так. Первый год, — голос подруги задрожал, — мы не могли остановиться, перерывая весь Эпис. Весь Мир, Вел. Мы просто пытались не сойти с ума. Поверь, не осталось человека в Мире, которого не допросил Крейн. И настал день, когда, — она сглотнула слюну, а глаза повлажнели, — все просто похоронили тебя. Даже я, — тонкая мокрая дорожка побежала по щеке Эли, — мне было проще думать, что моя подруга умерла, чем то, что она чудовище. Но ты же знала про сына все, да? — взгляд зеленых глаз, полный слез и надежды, устремился на меня.