Некромант, держи меня ближе - [27]

— Я предпочитаю Дуглас.

Я единственный, кто считает, что для такого психа больше подходят имена Влад Цепеш, Чингисхан или Виго Карпатский? Дуглас в качестве имени немного разочаровывал.

Дуглас смотрел прямо перед собой, когда шел, держа руки в карманах, расслабленный и спокойный, будто бы он был на воскресной прогулке.

— Ты ожидал что-то более зловещее, не так ли?

— Думаю, да.

Я не думаю, что показывать ему, насколько я запуган, было неправильно.

В этот раз никакого лающего смеха.

— Тебе станет лучше от знания того, что Дуглас означает «темная река» или «река крови»?

— Не совсем, нет.

Мы шли молча несколько минут, прокладывая себе путь через небольшие группы детей и выставки животных. Дуглас, наконец, остановился перед клеткой панд, вокруг которой собралась толпа, даже несмотря на пасмурный день. Обычно в Зоопарке Вудленд Парк нет панд, но китайский зоопарк одолжил их в какой-то программе обмена. Панды были в зоопарке уже неделю. Меня влекло к пандам. Что-то в этих неуклюжих вегетарианцах взывало ко мне.

Дуглас держался в стороне от толпы, сидя на пустой скамейке. Я присоединился к нему, довольный тем, что все равно вижу панд со своего места.

— Почему ты здесь, Сэм? – он не смотрел на меня и не сводил глаз с толпы.

— Вы меня пригласили, Дуглас, — я не пытался быть умником, но иногда правда вылезает наружу.

— Я имею в виду Сиэтл, идиот, а не зоопарк.

Он нахмурился, по-видимому, раздражаясь. Должно быть, я потерял все очки, которые успел набрать в его уме. Я попытался сосредоточиться на общей картине, на том, что этот парень опасен, но я также устал от всей этой шпионской ерунды.

— Эй, перестаньте обзываться, — сказал я. — И что Вы имеете в виду? Я живу здесь.

— Да, это ты так говоришь, но ты должен был обратиться к Совету, когда переехал на эту территорию.

— Я не переезжал сюда. Я говорил Вам, что живу здесь. Я все время здесь жил, — я сделал глубокий вдох. — И что такое Совет?

— Твой проводник должен был обо всем этом рассказать тебе.

— О чем? О чем Вы, черт побери, говорите?

В моем голосе слышаласб злость. Я не смог удержаться.

— Перестань паясничать, Сэм. Это не принесет тебе добра.

Желание закричать почти одолело меня. Глубокий вдох, посчитать до десяти. Затем, сквозь стиснутые зубы, я сказал:

— Я не паясничаю. У меня нет проводника, и я не знаю, о чем Вы говорите. Что Вам не понятно?

Потом Дуглас повернулся и по-настоящему посмотрел на меня. Выражение его лица оставалось неизменным, но в его глазах я увидел удивление.

— Ты, и правда, не знаешь, о чем я говорю?

— Нет, — сказал я. — Не знаю.

— Но я уверен...кто-то же научил тебя контроли... — он остановился и собрался. —Что ты делал тогда, когда получил свои силы?

— Какие силы?

— Твое отрицание граничит с нелепостью.

Я потер виски кончиками пальцев.

— Какие силы? — я попытался не закричать, но у меня это едва получилось.

Дуглас выругался и закрыл глаза.

— Я увидел своего первого духа, когда был ребенком, Сэм. Ты не можешь сказать мне, что у тебя не было такого опыта. Твоя аура не настолько слаба. Даже если ты не можешь выполнить полное восстание, ты должен был видеть хоть что-то.

— Полное восстание?

— Из мертвых, Сэм. Некромантия. Ты, как и я, некромант.

Я засмеялся, но когда понял, что он не шутил про некромантию, перестал.

— Я не такой как Вы, — сказал я.

Думаю, что моя стратегия держать рот на замке провалилась.

— Некромантия, — я снова засмеялся. — Вы могли бы, по крайней мере, подготовить меня. Ну, знаете, начать со слов «Люк, у тебя есть силы», — я фыркнул. — «Переходи на темную сторону».

Дуглас вздохнул.

— Да. Да, ты такой же, как я, — он осмотрел толпу, которая поредела, как только погода ухудшилась. — Посмотри на меня, Сэм.

— Я смотрю на Вас.

— Не глазами.

Он повернулся ко мне и схватил за подбородок. Его руки были холодными и сухими, и мне не понравилось его прикосновение.

— Теперь закрой глаза.

Я закрыл глаза. Я не хотел этого, но у меня не было другого выбора.

— Теперь смотри, — он отпустил мой подбородок.

Приказ Дугласа не имел никакого смысла. Но все равно мой ум автоматически повиновался. Что-то в моей голове открылось и вырвалось наружу, как бы противно не звучало, но это так. Что бы сейчас не произошло, но чувствовал я себя хорошо, как будто мой ум был мужчиной, потянувшимся после долгого сидения в тесном кресле, а при этом ребенок толкал спинку сидения сзади. Мой взгляд выплеснулся наружу и распространился. Я мог видеть, действительно видеть. Это, как эхолокация, только выше. Я оглянулся вокруг. Я увидел ребенка, проходящего мимо меня с воздушным шариком, шарик был бесцветным, но малыш был ходячим калейдоскопом цветов. Его отец держал мальчика за руку, и я видел его тоже, но его цвета не перемещались, как цвета ребенка. Цвета папы медленно перекатывались от одного к другому и с меньшим разнообразием. Мне стало интересно, что бы это значило.

Со все еще закрытыми глазами, я повернул голову направо. Цветы и кустарники горели зеленым с крапинками оранжевого, а цвета панд изменялись точно так же, как малыша с шариком. Подождите. Цвета не всех панд.

— Что-то не так с одной из панд, — сказал я с закрытыми глазами. Я наблюдал, но цвета панды совсем не изменялись. Она была полностью в тени, кроме маленькой искры синего цвета, пылающей в верхнем углу его левой груди. Не думаю, что это хорошо. Рядом с цветами, кустарниками, проходящими людьми, панда выглядела... неправильно. Как дыра, пустое место в космосе.