Некробиотика - [4]

Подставлять вторую щеку обнаглевшим мертвякам Новый Канон запрещал категорически, поэтому отец Кассиус взял наизготовку кисть со святой водой. Даже пара капель благословенной Господом влаги причиняли мертвякам от шести до двадцати часов пытки мукой разложения. Отцу Кассиусу было стыдно в этом признаваться даже самому себе, но от процесса чужого разложения он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение. А бессонными ночами, в молитвах покаявшись за грехи свои тайные и явные, почтенный священник усаживался за написание трудов, всесторонне оправдывавших и даже канонизирующих деяния отцов-инквизиторов. Отец Кассиус имел на это право. Он видел конечный результат. Отцы-инквизиторы подобного богохульства никогда бы не допустили.

В открывшихся дверях лифта появилась отнюдь не мадам-губернаторша, обычно щеголявшая позолоченной кочергой в печени - подарком от мужа в честь годовщины собственной измены (кстати, его оправдали). Появилась какая-то вовсе неприглядная рогатая харя со змеей на шее. Харя дохнула в лифт кислым пивным перегаром и безапелляционно заявила: "Вся вонючая дохлятина - на выход!".

Пока отец Кассиус опасливо прятал ведерко за спину, сопровождающий его полицейский, со свойственным мертвякам фатализмом, заслал обладателя рогов и змеюки к такой бога в душу матери... Слов было восемь. Даже опытный священник едва переборол искушение перекрестить рот мелким крестом.

Наверное, зря этот труп "закона и порядка" вообще вспомнил о том, что в прошлой жизни умел разговаривать. Сунувшаяся в лифт рожа была никем иным, как Барлогом - мертвым телохранителем Последнего Президента. Скотина, собранная по частям в богохульной лаборатории экспериментальной генетики Даркплэйсида для какого-то телешоу. Эта тварь никогда не упускала шанса употребить любую алкогольсодержащую жидкость, предаться сексуальным отношениям с чем попало и, понятное дело, подраться. Так что поездка затягивалась минимум на полчаса.

Драку, слава всевышнему, отменили. Отменили молча. А полицейский уже достал из кобуры дробовую гасилу. Пушечного заряда дроби хватило бы, чтобы снести наглому телохранителю левую конечность - склизкого вида толстую змею, постоянно подсказывающую своему хозяину разные мелкие подлости, которые употребимы в честной Мертвой драке. Сам Барлог ни до каких хитростей горазд не был, даже в трезвом состоянии.

Агрессивное поведение полицейского отца Кассиуса не удивило ни капли. Барлог был изгоем в мире мертвых. Он умел получать наслаждение от алкоголя, пищи и половых развлечений, а за одно из этих качеств выдержанный мертвяк порвет и родную маму, даже если она еще жива. А еще у Барлога был топор. Здоровущий, не заточенный, вечно грязный, зловещего вида кусок бронзы, способный раз в три минуты распылять одного мертвяка не хуже Живой Стены.

У полицейского, надо признаться, были все преимущества в драке (кроме телосложения). Дробовая гасила и мертвяк в левой руке нейтрализовали бы и змеюку и топор, а побитый Барлог - это медаль от полицейского управления и год бесплатного косметического салона. Отец Кассиус болел бы за полицейского (Барлог был единственным мертвым, на которого не действовала Живая стена, жил он в квартале от священника и портил ему паству не хуже Баала во плоти). Но мертвяк-карьерист от правосудия не учел одного: ради рогатого алкаша никто не стал бы перекрывать посадочную VIP-площадку, даже если злокозненный Барлог решил бы устроить на ней еще одну Последнюю войну.

С тихим шорохом трепаных перьев спустился на пол за спиной Барлога Живой телохранитель Последнего Президента. Божественной красоты лица и тела ангелоподобная тварь, самого неприятного оттенка серого цвета, которого не в силах была вынести мать-природа, и солнечный свет избегал его, и ночная тьма брезговала прикоснуться к безупречной коже, отчего днем и ночью видно его было одинаково, но смотреть не хотелось. Сварлог.

Крюк Сварлога трех минут перезарядки не требовал и распылял всегда то количество мертвой и живой плоти, сколько того хотелось хозяину. Полицейский уже судорожно убирал гасилу в кобуру, хотя, казалось бы, дробовой заряд должен был расщепить изящное и хрупкое тело на молекулы. Но до сих пор не удалось никому.

Почему Сварлога называли живым, так никто и не знал. Хотя, несмотря на очевидную бесполость (одежды не носил), несколько доказательств его "жизни" посещали приходскую школу отца Кассиуса, пугая детей серой кожей и хрупкими крылышками. Разговаривали они очень мало, грехов не совершали и на исповеди ни в чем не каялись. Матери их ничего путного сказать не могли, а сам Сварлог никогда и ни с кем не разговаривал.

Барлога с дороги самоличным пинком убрал, честь его, Последний Президент. Честно говоря, отец Кассиус был бы более рад встрече с губернаторшей.

- Пойдете пешком! - прикрикнул он на телохранителей, брезгливо протирая салфеткой лакированный ботинок. - Не мешайте мне общаться с избирателями!

- "Специальные салфеточки носит!" - промелькнула у отца Кассиуса неожиданная и бесполезная мысль. Здороваться первым не хотелось, хотя официально Последний Президент был одним из основных покровителей святой церкви. Как, впрочем, и других церквей.