Некоторые парни… - [8]

Я наклоняюсь вперед. Чистить личные шкафчики? Да я туалеты драить согласен, если мне разрешат играть.

– Вы имеете в виду, если я соглашусь всю неделю мыть шкафчики, то смогу принять участие в турнире?

– По-моему, вполне справедливое соглашение.

– Согласен. Спасибо, сэр.

Мистер Джордан протягивает руку для рукопожатия.

– Освободите свой шкафчик от личных вещей и приходите сюда завтра к восьми утра.

Подождите, что?

– Завтра?

– Да, Йен. Завтра суббота, я знаю. Ты поработаешь завтра, плюс с понедельника по пятницу.  

Я вздыхаю.

– Хорошо.

Матерясь и ворча, возвращаюсь в коридор. Проходя мимо миниатюрной девушки, пугаю ее настолько, что она вжимается в свой шкафчик. Шкафчик, который мне, скорее всего, придется освобождать от розовых блокнотов с маленькими сердечками на полях, и… ох, Иисусе… женских принадлежностей, и кто знает чего еще.  Не так я планировал провести весенние каникулы. Вообще-то я с нетерпением ждал тренировочного лагеря, где нам целую неделю предстояло оттачивать свои навыки. Полагаю, мало мне проклятого сотрясения в наказание. Когда папа об этом услышит, наверно, заставит меня вымыть все окна в доме вдобавок ко всему. Мне до сих пор приходится отдуваться за машину.

Я оступаюсь. Пока буду придерживаться первоначальной версии, папа не узнает, что произошло на самом деле.

У меня в кармане вибрирует телефон. Я достаю его, снимаю блокировку. Увидев, кто мне звонит вместо того, чтобы прислать сообщение, совершенно не удивляюсь.

– Привет, пап.

– Йен, ты совсем спятил?

Я вздыхаю. Похоже, номер моего отца запрограммирован у мистера Джордана в быстрый набор.

– Нет. Я вспылил и уже извинился. Пустяки.

Практически слышу, как у папы поднимается давление.

– Пустяки? Использовать нецензурную лексику в адрес тренера – человека, от рекомендательного письма которого зависит, получишь ли ты стипендию – это, по-твоему, пустяк? Иисус Х. Христос.

Откуда эта Х взялась вообще? Существует какое-то тайное Евангелие, сокрытое в подвалах Ватикана, в котором говорится, что у Иисуса было второе имя, типа, Хайрам, Хорацио или вроде того? Почему никто не использует полную версию вместо одной Х? Я только к семи годам сообразил, что меня зовут просто Йен, а не Йен Александр Рассел с тремя восклицательными знаками в конце.

– Йен, ты меня слушаешь?

– Эээ, да, пап.

Упс.

– Молодец, сынок. Ты всю неделю будешь вылизывать шкафчики, вместо того, чтобы работать над подачами и пасами. О, кстати, твой повторный прием был назначен на утро вторника, но теперь нам надо его перенести, благодаря твоей неспособности себя контролировать… в который раз.  

Решаю не утруждаться напоминанием о том, как он однажды с такой силой захлопнул дверь, что та слетела с петель, потому что дома закончилось молоко. Или о том, как он стукнул по посудомоечной машине, оставив вмятину, потому что тарелки плохо промылись.

– Ладно, пап, я понял. Я напортачил. Я вычищу эти дурацкие шкафчики и извинюсь перед тренером Бриллом еще раз, идет? – Останавливаюсь перед своим шкафчиком, вожусь с замком несколько секунд. Наконец-то его открываю, когда отец заводит очередную календарную лекцию. Уж лучше бы он опубликовал эту хрень. Тогда мы разбогатеем, и мне не придется рисковать мозгом на поле, чтобы получить хотя бы мизерный шанс на стипендию, наряду с другими игроками команды.  

– Да уж, потрудись. На его месте я бы вышвырнул тебя из команды. Тебе нужно преподать урок в плане ответственности. В жизни нельзя просто плыть по течению, говоря все, что вздумается, черт возьми, а потом за это извиняться.

О, мой Бог, такое ощущение, будто я школу взорвал. Возьми себя в руки.

– Я все понял, пап.

– Нет, Йен, не понял. Если бы понял, нам бы не приходилось постоянно говорить об одном и том же, не так ли?

Обожаю его определение понятия "разговор". Я говорю о том, какой ты неблагодарный лентяй, которому никогда не добиться успеха, а ты просто слушаешь. 

– Когда вернешься домой, вымоешь мою машину и покроешь ее воском.

По крайней мере, это одна машина, а не все окна в доме. Я выметаю все барахло из шкафчика – пусть уж будет первым, вычищенным мной – и захлопываю дверцу.

– Пап, мне пора. Буду дома через двадцать минут, и займусь машиной. – Сбрасываю вызов, не дожидаясь ответа. 

Я еще долго смотрю на телефон, желая раздавить его в пыль, взять ключи и отправиться в путешествие до тех пор, пока дорога не закончится. Когда понадобится еда или бензин, я мог бы подрабатывать в полях, быть официантом, мыть машины. А когда дорога закончится, остановлюсь на пляже, где никто не скажет, какой я неудачник, где не будет сестер, отбрасывающих на меня свои идеальные тени, не будет слышно криков из соседней комнаты с жалобами на каждое мое действие, словно я какой-то гений зла с коварным планом по доведению родителей до безумия изо дня в день.   

– Йоу, Рассел!

Резко оборачиваюсь. Зак и Джереми идут ко мне, их бутсы громко стучат по линолеуму. Приблизившись, Зак толкает меня.

– Какого черта с тобой происходит, старик? У нас есть шанс заработать титул. Ты уже пропустил одну игру, а теперь тебя отстранили. Боже, Йен.

Я поднимаю руки.