Некого больше убивать - [32]

Но в музей он все-таки попал, когда вместе с Джозефом Пельцем и его подружкой Дорис приехал в дом сэра Эдварда. Сразу в холле его встретили огромные портреты великой четверки, еще совсем молодых. Под портретами — их первые гитары. Один портрет — в траурной раме. Очень тихо звучала их музыка, и вдоль лестницы, по которой они поднимались, также висело бесчисленное множество фотографий былых подопечных хозяина дома.

Сам он встретил гостей исключительно радушно. Не успел дворецкий объявить их имена, как с удивительной для 75-80-летнего старика проворностью сэр Эдвард подбежал к ним, обнял Джозефа, объявив его копией деда, с которым он познакомился здесь, в Ливерпуле, перед высадкой в Нормандии. Дорис он сообщил, что, по-видимому, у всех Пельцев отменный вкус, а Стивену напыщенно сказал нечто вроде того, что рад засвидетельствовать свое почтение американской Фемиде, продолжающей столь скрупулезно исследовать дело об убийстве столь дорогого ему Дэна. Был он лыс и коренаст, и необычно для белых обитателей британских островов смугл, на лице ярко горели черные глаза, умевшие, как понял Стивен, включать и диафрагму, и глубину резкости. «Ну, мы еще поговорим», — бросил сэр Эдвард и устремился встречать новых гостей.

В зале уже было человек тридцать. Они кучковались у экспонатов из жизни хозяина в шоу-бизнесе, их обносили напитками и легкими закусками.

— Кажется, нас пригласили вместе пообедать… — сказал Стивен Джозефу.

— О да, я уже знаю, — улыбнулся Джозеф, — у сэра Эдварда всегда по пятницам большой обед. В основном — с людьми из шоу-бизнеса. Вот видите брюнетку в розовом платье? Это — Мина Сорди, она победила в этом году на фестивале в Венеции. А рядом с ней Берт Блэкпул — крутой джазист, трубач. Мы их в Америке и не слышим, но они есть, и они — мировой уровень.

— А как, извините, вы о них знаете? Вы тоже работаете в шоу-бизнесе?

— Пока нет. Но буду. Мой дедушка — известный продюсер, и прапрадедушка… Вы, наверное, знаете — «Стар Девелопмент», это их компания.

— Я слышал это имя. Но, честно говоря, я очень далек от этого мира. Вы, как говорится, все это впитывали с молоком матери, а я в эти годы познавал совсем другие истины в совсем другой стране.

— Да, есть легкий акцент. Откуда вы?

— Из России. Вот тамошних интертейнеров вы, наверняка, не знаете.

— Ну, почему же… Ростропович, Спиваков, Эйфман…

— Э, это классика. С ней все понятно. А вот джаз, поп, рок?…

— Надо подумать… — сказал Джозеф и неожиданно произнес: «Пугачева, ДДТ…».

«Ай да мальчик!» — поразился в душе Стивен и даже умилился.

— …Они — великие мастера, — продолжил Джозеф.

— Но вряд ли многие еще в Америке кроме вас, об этом знают, — оправился от удивления Стивен.

— Потому-то я сюда и приехал! — с жаром заговорил Джозеф. — Британия — понятно, тоже англоязычная страна, но на ее сцене находят место и французы, и итальянцы, и голландцы, и русские. У них огромный опыт их продюсирования. И еще у них колоссальный опыт завоевания Америки. Сколько групп, театров, актеров смогли они представить в США! И как представить! А сейчас, вы знаете, глобализируется не только экономика. Искусство — тоже. И мне бы хотелось в этом участвовать…

Всех пригласили в соседний зал к столу. И стол этот у рыцаря Эдварда Милштейна, к немалому увеселению Стивена, оказался… круглым. Когда все расселись, хозяин церемонно представил всех обществу, сказав, что многие здесь знают друг друга, а многие — и нет. Уж этого Стивен никак не ожидал, а когда было названо его имя и сказано, что он представляет американское ФБР, даже покраснел. Это внесло некоторое оживление. Все моментально заинтересовались, почему в их компании оказался агент ФБР. Пришлось солгать, что приехал в Ливерпуль в отпуск, потому как давний поклонник «Спайдерс». Интерес к нему, естественно, быстро погас.

Но когда обед закончился и все опять разобрались по группкам, к Стивену подошел сэр Эдвард.

— Джозеф сказал, что вы здесь расследуете обстоятельства убийства некоего парня, фана «Спайдерс», и у вас есть какие-то вопросы ко мне…

— Только в плане того, что парень этот был приятелем отца Джозефа, а тот проживал в это время в вашем доме.

— Да, я помню эту историю. Мы с Майклом вернулись из Лондона, где находились два дня, и в тот же вечер Майкл, придя домой, сообщил, что был на допросе в полиции по поводу убийства своего приятеля. Я тогда еще посетовал, что он не воспользовался моим адвокатом… Но, кажется, тогда все просто разрешилось, не так ли? Какие же у вас теперь вопросы?

— Если помните, Майкл увез в США тело убитого…

— Да-да, мой работник еще помогал ему с отправкой…

— А вы не помните: доверенность родственников о передаче ему тела он получил по почте или кто-то специально с ней приехал?

— Какое это могло для меня иметь значение. Понятия не имею. Спросите у Майкла, он-то помнит… У вас есть еще вопросы?

— Разве что один. Почему Майкл, приехав с другом, поселился у вас, а друг — в гостинице?

— Потому что я приглашал только Майкла с невестой, но отнюдь не неизвестного мне его приятеля, — с вызовом ответил сэр Эдвард, давая понять, что Стивен тоже — случайный гость. — И у меня к вам вопрос. Отчего это расследование через 20 лет?