Некого больше убивать - [29]

— К вам нет никаких претензий, — заговорил Стивен. — Мы просто проводим рутинную проверку дела Кевина Кэрригана, убившего Леклесса, а теперь подавшего на помилование. Руперт Вейн был его другом.

— Господи Иисусе! — воскликнул Майлс. — Мы и понятия не имели!..

— Мы тоже. Это только сейчас всплыло.

— Если бы мы знали, весь Ливерпуль работал бы с этим делом.

— Может и не надо было. Кто знает?… Скорее всего, убийство Вейна — совпадение. Но проверить мы должны.

— Мы, кстати, сейчас будем проезжать мимо места убийства. Хотите взглянуть?

— Отчего нет.

Пирс N8 был грузовым и представлял собой довольно грязную площадку, вокруг которой стояли только два крана. Они не работали, несмотря на будний день, да и у причала находился только один видавший виды сухогруз. У ветхозаветных складов тоже никакой работы не замечалось: копошились несколько человек чисто для проформы. Стайка бездомных грелась у огня из разрезанной бочки.

— Глуховатое место, — констатировал Стивен. — Здесь и днем кого угодно прикончить можно, а уж ночью… И давно здесь такое запустение?

— Сколько себя помню. Здесь ничего не изменилось. Во время войны, я знаю, на этом пирсе принимали продовольствие из Канады, в пятидесятых-шестидесятых он был довольно загружен, а потом сник. Вон, видите склад? Там зимой вот эти ребята обитают, — Майлс указал на бездомных. — Все уже к этому привыкли… Нет, они тут ни при чем, — поймал Майлс взгляд Стивена. — Я, правда, тогда прошерстил их всех, хотя никакой логики в этом не было. Его даже не ограбили, не избили… И вообще, судя по ранам, с ним разобрался кто-то опытный, ударил точно в сердце и для контроля артерию перерезал… Он наркобизнесом не занимался?

— Кажется, нет.

— А нам показалось, что да. Здесь случаются разборки драг-дилеров. Именно здесь, на Восьмом пирсе.

— Если вам так показалось, так что ж вы не копали глубже? Друга его могли пошерстить…

— У того было абсолютное алиби. И не помню уже почему, но было ясно, что к наркоторговле он никакого отношения не имеет… Не помню… Ладно, приедем в архив — посмотрим.

Архив полицейского управления Ливерпуля размещался в большом старинном доме, еще из тесаного камня, со створчатыми окнами и коваными решетками на них. «Видимо, здесь хранятся дела еще со времен Кромвеля», — подумал Стивен. Но изнутри все выглядело вполне по-современному: в большом читальном зале ослепительный неоновый свет, компьютеры, копировальные машины. И хотя на входе полицейский, помахав старому знакомому Майлсу, проверил документы Стивена, все здесь смотрелось, как в Нью-Йоркской библиотеке. Да и народец подобрался интеллигентный, с виду — адвокатура, студенты, журналисты.

— Просмотрите сначала фотокопии, — предложил Пол Майлс. — Понадобятся оригиналы — вытащим.

И они прошли к свободному терминалу.

Пол набрал на клавиатуре свое имя, пароль и номер дела, и на экране возникло лицо Руперта Вейна с шевелюрой длинных прямых волос. Лицо, надо сказать, приметное: невысокий лоб, чуть вздернутый нос, запавшие небольшие глаза, немного прижатые уши, широкий рот, уголки которого, однако, опущены, выпирающий вперед худой подбородок.

Когда-то, в колледже Стивен отказался от углубленного курса физиономистики — он был факультативным, да и Стивен не очень-то верил во всяких Ломброзо и Гомбергов, согласно которым его ушасто-бровастый габитус — лучший пример врожденной криминальности. К тому же Стивена раздражало, что часть курса составляют исследования нацистских антропологов. Но из тех знаний, которые он все-таки получил, да и из собственного опыта Стивен видел, что Вейн был человеком общительным, однако склонным к депрессиям, слабовольным и одновременно упрямым, и… не особенно умным.

«Руперт Вейн, — прочел он дальше описание убитого, — Рост: 5'6»; Вес: 140 фунтов; Цвет волос: светлый шатен; Цвет глаз: зеленый…» «Заморыш, — подумал Стивен. — Не мог такой ни придумать убийство Леклесса, ни спланировать. Но таких можно убедить и такие умеют убеждать. Если идти по версии Кэрригана, он был передаточным звеном… Но хватит, черт побери, версий, разберемся-ка в конкретных вещах…»

Ровно полтора часа потребовалось Стивену, чтобы пролистать акты экспертизы, протоколы допросов метрдотеля и горничной отеля «Темза» («жалкого гадюшника»- как назвал его по ходу дела Майлс), завсегдатаев клуба «Спайдерс», беспризорных с 8-го пирса. В перечне вещей убитого не было ни фотографий, ни каких бы то ни было письменных свидетельств. Привлекло внимание только то, что денег у Вейна было 16 с мелочью долларов и ровно 20 фунтов… «Может кредитные карты?…» — вслух подумал Стивен, и Майлс посмотрел на него, как на идиота.

— Ладно, — поняв Майлса, сказал Стивен, — но ведь ему нужно было еще жить здесь или убираться назад в Штаты. С такими-то деньгами…

— Да-да, я тоже на этом споткнулся, но очень скоро выяснилось, что эту поездку оплачивал его друг. Чуть дальше протокол его допроса.

Стивен уже заметил это в «меню», но не торопился открывать «файл» — как-то не хотелось сразу разочаровываться, и он искал хоть какие-то зацепки в прочтенном до сих пор. Ничего, однако, не зацепило — сплошная рутина, столь ненавистная каждому следователю, когда знаешь, что никакой пользы для расследования это не принесет. Но только так отсекаются сомнения в недобросовестной работе, попытки пустить дело по фальшивому руслу, да и вообще вся эта мишура обязательна.