Неизвестный Путин. Тайны личной жизни - [39]

Тем не менее наш МИД потом одобрил этот поступок.

Все эти эпизоды рассказывали журналистам бывшие сослуживцы Путина. Приведем еще один, который тоже вносит свой штрих в портрет Владимира Владимировича.

«До 91-го года кабинеты в Смольном были четко поделены: в кабинетах больших начальников висели два портрета — Ленина и Кирова, а в кабинете чиновников рангом пониже — один Ленин. После того как их портреты сняли, остались только пустые крюки. И каждый выбирал, кого повесить у себя в кабинете вместо вождей революции. Все в основном выбирали портрет Ельцина. Путин заказал себе Петра Первого.

Ему принесли два портрета на выбор: один романтический портрет — молодой Петр, кудрявый, задорный, в латах времен «великого посольства»; второй, который Путин и выбрал, — гравированный, один из самых последних портретов Петра Первого. Портрет тех лет, когда, собственно, его реформы шли наиболее активно. Именно тогда, после завершения неудачного прусского похода и Северной войны, Петр заложил основы Российской империи.

Я думаю, Владимир Владимирович не случайно для своего кабинета этого Петра выбрал, редкого, мало кому известного. Петр на этой гравюре достаточно мрачный, озабоченный, я бы сказал».

«ДЕМОКРАТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ»

В те же годы, вероятно, произошло и окончательное формирование его либерально-демократических взглядов, хотя, как вы помните, даже работая в разведке, он, по словам Усольцева, дрезденского сослуживца Путина, не только критически относился к политике партии и Советского правительства, но и считал, что именно отсутствие рынка и конкуренции ведет к застою. Следовательно, нужно не просто наводить порядок, но изменять систему: перестать быть социалистической страной.

«Такой откровенности, — пишет Усольцев, — хватило бы с лихвой, чтобы в лучшем случае с треском вылететь из КГБ. Но мы друг другу полностью доверяли и могли быть вполне откровенными. Передо мной Володя раскрылся, судя по всему, полностью. Перед шефом он сохранял лицо убежденного коммуниста, понимая, что шеф «закаменел» в плену коммунистической догмы. Надо сказать, что Володя относился к шефу с большим уважением, как к честному и порядочному человеку, высказывая иногда за глаза сочувствие: пожилому человеку трудно перестроиться».

С Собчаком таких проблем, понятно, не возникало. Были они едины и во взглядах на события 1991 года.

В том памятном для страны августе 1991-го семья Путиных отправилась в отпуск в санаторий, который находился на Куршской косе в Калининградской области. Только приехали, только-только распаковали вещи, как услышали сообщение о путче. Владимир Путин тут же вылетел обратно в Ленинград. 20-го он был уже там и подал второй рапорт об отставке из органов. Первый подавал еще некоторое время назад, но тот где-то затерялся.

Позднее, объясняя мотивы своего поведения в тот момент, Путин говорил: «Почему я так поступил? Да потому что возникла опасность… что меня могут попытаться использовать в этой ситуации для решения каких-то внутриполитических вопросов, даже, скажем, — разбирательств. А вот с этим я никогда не был согласен! Я приходил служить Родине, стране, народу, приходил выполнять определенную задачу, но… не предполагал быть использованным для решения каких-то… конъюнктурных внутриполитических вопросов.

…И когда я понял, что меня могут поставить перед необходимостью выбора между моральными и формальными обязательствами, я просто заранее сделал превентивный шаг. Во-первых, я сделал выбор в пользу моральных обязательств. Во-вторых, я предпринял превентивный шаг, полагая, что он напрочь должен исключить возникновение такой ситуации.

Но надо отдать должное моим бывшим руководителям: мои опасения в значительной степени были напрасными, и этого не случилось. Руководство повело себя очень порядочно».

Итак, в дни путча Путин вернулся в Ленинград. Как он потом рассказывал о тех днях, «…мыс Собчаком практически переселились в Ленсовет. Ну не мы вдвоем, там куча народу была все эти дни, и мы вместе со всеми.

Выезжать из здания Ленсовета в эти дни было опасно. Но мы предприняли довольно много активных действий: ездили на Кировский завод, выступали перед рабочими, ездили на другие предприятия, причем чувствовали себя при этом довольно неуютно. Мы даже раздали оружие кое-кому. Правда, я свое табельное оружие держал в сейфе.

Народ нас везде поддерживал. Было ясно, что если кто-то захочет переломить ситуацию, будет огромное количество жертв. Собственно говоря, и все. Путч закончился. Разогнали путчистов…

В принципе, задача у них была благородная, как они, наверное, считали, — удержание Советского Союза от развала. Но средства и методы, которые были избраны, только подталкивали к этому развалу. Я, когда увидел путчистов на экране, сразу понял — все, приехали».

Позже Путин еще не раз возвращался к тем событиям, анализируя их еще более взвешенно и рассказывая о впечатлениях и мотивах своего поведения в те дни.

«Когда начался путч, у меня было очень сложное чувство. Очень сложное! Во-первых, я не был согласен с тем, как развивались события. Многое, о чем тогда публично говорили люди, которые после этого стали первыми лицами у нас в городе, регионе, стране, мне казалось ошибочным. Их тезисы казались ошибочными.