Неизвестный Путин. Тайны личной жизни - [32]

МУЖ СЛУЖИЛ , ЖЕНА ЗАНИМАЛАСЬ ДЕТЬМИ …

Катя родилась 31 августа 1986 года в Дрездене. Роды проходили в немецком госпитале при медицинской академии. Маша второй раз в своей жизни оставалась с папой, который был уже гораздо опытнее и даже научился правильно варить ей кашу (Людмила еще в первый раз оставила ему подробные записи, как надо кормить дочку и готовить ей еду), так что в этот раз ему было легче.

Труднее стало Маше, когда появилась Катя — она ее ревновала к родителям! Трудно себе представить, что ребенок, которому нет еще и полутора лет, способен испытывать это чувство, но было именно так. Видимо, повлияло и то, что на следующий день, после того, как Людмила с Катей возвратились из роддома, Машу отдали в ясли. Перемену своей жизни она перенесла очень тяжело. Две недели она приходила домой из яслей, ложилась ничком на пол и лежала.

Конечно, если бы у родителей было больше опыта и они могли бы себе представить, что такое может случиться, наверно, отдали бы ее в ясли не сразу, а немного погодя, когда бы она уже привыкла к существованию сестренки. Но случилось так, как случилось, и Людмиле пришлось потратить массу сил, чтобы вернуть старшей дочке душевное равновесие и уверенность в том, что родители любят ее по-прежнему. Нет, Маша не плакала, она просто не подпускала маму к Кате. Когда Людмила забирала ее в три часа из яселек и приводила домой, Маша постоянно требовала ее внимания. Стоило маме попытаться подойти к плачущей малышке, как Маша начинала бегать вокруг нее. Она никак не желала, чтобы ее мама занималась Катей, причем делала это не откровенно, словно понимая, что делать так нехорошо. Например, могла спрятаться в шкаф, чтобы мама искала ее. И мама искала, приговаривая: «Где же наша Машенька? Как же мы теперь без нашей Машеньки будем жить?» Дверца шкафа тут же распахивалась, и радостная Маша летела к маме…

Машу отдали в немецкие ясли, и она привыкала к ним около месяца. Потом в те же ясли пошла и Катя, ей было проще, ведь там уже была ее сестра, и Катя отправилась в ясли как к себе домой. Но то, что у нее есть старшая сестра, совершенно не исключало борьбу за лидерство. Они боролись за него до той поры, пока Катя не пошла в тот же немецкий садик, куда уже ходила Маша. Там почему-то младшие дети быстро понимали, что старшие — это авторитет, их надо слушаться. А старшие начинали заботиться о младших и опекать их. Конечно, младшие и старшие дети были в разных возрастных группах, но гуляли все вместе. Вот тогда Катя и признала старшую сестру лидером.

В ясли дочек по утрам отводил папа, они находились в здании по соседству с тем, в котором он работал, так что он мог во время работы полюбоваться на своих маленьких красавиц.

Поначалу Путины жили на шестом этаже, потом, когда освободилась квартира на втором, переехали туда — все же нелегко с двумя маленькими детьми по нескольку раз в день подниматься на шестой этаж без лифта. «Пять квартир занимала наша группа, — рассказывала потом Людмила. — Только Володин шеф с женой жили в другом доме. А рядом в подъезде еще четыре квартиры, где жили военные разведчики. Все остальные — немцы, сотрудники госбезопасности ГДР.

Наша группа работала в отдельном здании, в огороженном немецком особняке. То ли трехэтажный, то ли четырехэтажный… Не помню. Но от дома до этого особняка было минут пять ходьбы. Из окон своего кабинета Володя видел маленькую Катю в яслях. Утром он заводил Машу в детский садик — это прямо под окнами нашей квартиры, а потом Катю в ясли.

Обедать он всегда приходил домой. Да и все ребята дома обедали. Иногда вечерами собирались у нас, приходили друзья по работе, бывали и немцы. Мы дружили с несколькими семьями. Бывало весело — разговоры в основном ни о чем, шутки, анекдоты. Володя хорошо рассказывает анекдоты. А в выходные мы уезжали за город. У нас была служебная машина — «Жигули». Это в ГДР считалось вполне приличным уровнем. Ну, по сравнению с местным «Трабантом», во всяком случае. У них, кстати, тоже в то время машину достать было непросто, как и у нас. Так вот, в выходные мы куда-то обязательно выезжали всей семьей. Там очень много красивых мест вокруг Дрездена — например, так называемая Саксонская Швейцария. Минут 20–30 ехать от города. Гуляли, сосиски какие-то ели с пивом. И домой».

Так, спокойно, размеренно, неспешно, текла жизнь в Германии.

Муж успешно служил, жена занималась детьми и хозяйством. По утрам мужа непременно должен был ждать горячий завтрак, так как горячий завтрак, обед и ужин являлись негласной нормой, за соблюдением которой следила жена руководителя. Наверно, в том была сермяжная правда, возможно, того требовали интересы службы… В самом деле, много ли можно требовать от человека, который голоден или у которого болит желудок? К тому же супруга Лазаря Лазаревича была образцовой женой военного, она великолепно готовила и содержала дом в идеальном порядке, щедро делясь своими кулинарными и бытовыми секретами с молодыми женщинами. И Людмила прилежно перенимала рецепты, ездила за хорошим мясом в открытые ею места и старательно совершенствовалась в готовке. Но… муж ее был из тех, кто считает, что хвалить жену — только портить. Поэтому высшей похвалой, которую она слышала, могло быть лишь скупое «неплохо».