«Неизвестный» Патриарх Кирилл - [32]

ская ересь. Это было хорошо сказано. Пожалуйста, подробнее.

— Это было предложено на следующий день после избрания Святейшего

Патриарха, на пленарном заседании. Один священник выступил и предложил:

«Я прошу вас записать в Устав Русской Православной Церкви следующие слова,

что Святейший Патриарх является гарантом чистоты православного вероуче-

ния». Вроде бы, на первый взгляд, требование обоснованное. И Собор даже за-

думался. Но тогда взял слово наш еще не интронизованный, но избранный Свя-

тейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. И заявил: «Это католическая

традиция, что гарантом вероучения может быть один человек, Папа Римский.

У нас ни священник, ни архиерей, ни Патриарх не может на себя взять такую

смелость. Гарантом может быть только Собор. И поэтому мы ничего менять

не будем». Эти слова Святейшего Патриарха Кирилла Собор встретил рукопле-

сканием.

http://www.radonezh.ru/radio/archive/?ID=8538

ЦЕРКОВЬ ДОЛЖНА БЫТЬ

ОБЪЕДИНЯЮЩИМ НАЧАЛОМ ДЛЯ НАРОДА

ОТ ЧЕГО МЫ ЗАЩИЩАЕМ ЦЕРКОВЬ

— Почему возник этот феномен современных православных — видеть

помеху спасению более во внешних обстоятельствах и других людях, неже-

ли в себе самих? Не отсюда ли досужие толки о «хороших» и «плохих» ар-

хиереях, о «правильных» и «неблагодатных» приходах, о «радетелях»

и «предателях» Православия... Слишком многие православные, считающие

себя борцами за чистоту веры, пребывают в крайне немирном расположе-

нии духа, повсюду видя происки «врагов» — своих же братьев во Христе...

— Иногда в средствах церковной или околоцерковной информации слу-

чаются всплески самой настоящей истерии — в частности, по поводу проблемы

ересей. Казалось бы, вопрос ставится своевременный и важный. Да, очень нужно

говорить о сохранении неповрежденности православной веры перед лицом сон-

ма лжеучений, о защите Православия от ересей, от соблазнов, от тлетворного

влияния «века сего».

Все правильно, однако не оставляет ощущение, что это доброе по своим

целям делание осуществляется иногда весьма странным образом. Это уже не за-

щита нашего Предания, а какое-то кликушество. К тому же борьба за чистоту

Православия порой почему-то включает в себя весь набор безнравственных

средств, к которым прибегают журналисты светской прессы, отрабатывая заказ

своих хозяев: презумпция виновности «заказанного» человека, измышление

компромата против него, неспособность слышать собеседника, игнорирование

аргументов противной стороны и — непременно — личные оскорбления. При-

чем все это обрушивается не на злонамеренного сектанта, а нередко на право-

славных людей, взявших на себя смелость отстаивать позиции, которые

не устраивают отдельных богословов или группы лиц. Чаще всего речь идет

о так называемых «новых» проблемах, по которым до сих пор не было общецер-

ковного, а значит, и общеобязательного мнения. Неужели все это и есть защита

Православия? Разве во имя утверждения нашей веры обязательно выносить при-

говор тем, с кем мы не согласны, обвинять в предательстве Церкви, в веро-

отступничестве, в ереси? Или чем более бездоказательны и огульны наши обви-

нения, тем лучше мы защищаем Православие?

Я постоянно задаю себе вопрос: что это за явление, откуда оно пришло,

чтобы утвердиться в нашей жизни, в чем причина его живучести?

Чаще всего роль наиболее непримиримых воителей за чистоту Правосла-

вия присваивают себе люди, еще вчера пребывавшие вне ограды Церкви. Это

вчерашние атеисты, нередко комсомольские работники. Слава Господу, просве-

тившему их помраченный разум. Однако совершить такой поворот от безбожия

к истинной вере способен только внутренне сильный, упорный, целеустремлен-

ный человек. Чаще всего подобный жизненный выбор делают вполне осознанно,

хотя, конечно, существует в наше время и своего рода конъюнктура в этих во-

просах.

И если впоследствии новообращенный избирает в качестве своего служе-

ния стезю церковной журналистики, то вполне очевидно, что этот крутой пово-

рот судьбы был для него решением выношенным. Но что происходит далее? Че-

ловек, бывший до своего обращения неверующим, имевший вполне языческие

понятия о допустимости блуда, прелюбодеяния, винопития и прочего, вдруг

прилепляется к Церкви. А это непросто — нужно менять образ жизни, преобра-

жаться внутренне. Это своего рода подвиг — так измениться, развернуть свою

жизнь на 180 градусов! Он требует постоянной духовной работы, битвы против

собственных страстей. Иными словами, человеку предстоит довершить подвиг

внутреннего преображения. А сил на это не хватает, преображения не происхо-

дит, хотя чисто внешняя церковность присутствует. В душе человека начинает

расти беспокойство, ибо такая ситуация испытывает его на разрыв.

И вот ему предлагается решение, на первый взгляд, снимающее все проти-

воречия: защищать Православие от внешнего врага. Борьба с собственными

«страстьми и похотьми» может подождать, когда речь идет о битве за торжество

истинной веры. Все силы духовные, вся внутренняя энергия отныне обращаются