Неизвестный Мессершмитт - [5]

Спортивный самолет Мессершмитта М-29 1932 года.

Поэтому М-29 и летал так быстро. Щелевые закрылки обеспечили малую посадочную скорость – 65 км/ч. Такое отношение максимальной скорости к посадочной – 4 – было на самолетах достигнуто впервые. Недаром он еще в 1925-м встречался с Фредериком Хэндли Пейджом, а в конце 1928-го обменялся с ним патентами. Тогда Вилли разрешил бесплатно пользоваться его патентом однолонжеронного крыла, а взамен получил право использовать патент Пейджа на щелевой закрылок.

Первый из шести М-29 взлетел тогда 13 апреля 1932 года и летал хорошо. Но при посадке при воздушном показе на аэродроме Шлайсхайма под Мюнхеном он вдруг скапотировал. Заводской летчик Эрвин Айхеле не пострадал, а самолет быстро починили. Увеличивать вынос шасси вперед было уже поздно, да и на остальных пяти машинах капотирования не было, хотя они с разными летчиками налетали каждая более тридцати часов. Перед соревнованиями уже никто не сомневался в очередном успехе Мессершмитта.

Для транспортировки крылья М-29 складывались.

Первый гром грянул 8 августа: во время тренировочного полета произошла катастрофа с одним из подготовленных к соревнованиям самолетов. Он неожиданно упал с высоты 600 метров и убил своего пилота. А на следующий день – катастрофа другого М-29: что-то случилось на высоте, пилот выпрыгнул с парашютом и остался жив, а механик погиб в кабине. По заключению специального комитета, расследовавшего эти катастрофы, их причиной явилась недостаточно жесткая конструкция изобретенного Мессершмиттом цельноповоротного горизонтального оперения, вибрации которого и приводили к его разрушению в полете и потере управляемости самолетом.

Все остальные машины М-29 Мессершмитта с соревнований тогда были сняты. Об этом Вилли в докладе академикам вспоминать не стал, но разработка этого самолета действительно многому его научила. Цельноповоротное горизонтальное оперение он больше никогда не будет применять на своих дозвуковых самолетах.

В контракте с Министерством транспорта на поставку шести М-29 их стоимость сразу была оговорена, и Мессершмитт получил всю сумму полностью.

Дальше в своем докладе в академии он уже в 1937 году сравнивал скорость самолетов со скоростью звука:

«…Сегодня самый быстрый самолет летает со скоростью 0,6 скорости звука…»

Сейчас он убеждал слушающих его академиков и всех остальных, кому будет доступен этот его секретный доклад, что знает, как сделать самолет, летающий со скоростью звука, и даже сверхзвуковой:

«…Прогресс авиации в ближайшем будущем не может быть достигнут без освоения предельно больших высот полета и реактивной тяги. Пилотируемый самолет со скоростью, приближающейся или превосходящей звуковую, – мечта авиационного конструктора. У меня мало надежды, что мы увидим полет со скоростью, превышающей звуковую, хотя это обязательно однажды произойдет. Каждые 10 % прибавки в диапазоне скорости звука связаны с громадными трудностями, поэтому, возможно, не рентабельны большие затраты на это. Но мы должны помнить, что сейчас речь идет о небольшой прибавке скорости, благодаря которой мы должны победить нашего врага».

Авиационные академики проголосовали за кандидатуру Мессершмитта почти единогласно. Вероятнее всего, против был Хейнкель. Через полтора года они изберут Вилли Мессершмитта вице-президентом своей академии.

Вилли был счастлив. Все эти академические торжества и поздравления даже растрогали его. Он чувствовал свою избранность, физически ощущал, что обладает высочайшим даром создавать уникальное новое оружие, чтобы поразить всех врагов его Германии.

Его Лилли была рядом и полностью разделяла его чувства.

Лилли

Баронесса Лилли фон Мишель-Раулино жила в городе его юности Бамберге. Она была одной из дочерей богатой семьи Мишель-Раулино, нажившей капиталы на газетах и табаке. Как только юный Вилли стал запускать в Бамберге свои летающие модели, горожане проявили к стройному красивому соседу нескрываемый интерес. Среди них была и Лилли. Ее увлечение летательными аппаратами и красавчиком Вилли росло день ото дня. Она приносила ему вырезки из газет и журналов о новых полетах с фотографиями разных самолетов.

В Бамберге многие знали юного авиамоделиста Вилли.

Когда он начал с Хартом строить планеры и подлетывать на них, стала самой преданной поклонницей смелого юноши и планерного спорта. То, что она была на шесть лет старше, не мешало их дружбе. Но неожиданно в 1918 году она выходит замуж за Отто Стромейера, из семьи предпринимателей города Констанцы. Для Вилли это был шок, и их дружба на какое-то время прерывается. Вскоре он был зачислен студентом Высшей технической школы в Мюнхене и уехал из родного города. Когда они снова встретились, она уже родила троих сыновей, но проявила живой интерес ко всем перепетиям его конструкторской карьеры. Она по-прежнему была хороша, эта миниатюрная изящная женщина, озорная и рассудительная, с безукоризненной логикой мышления. Южногерманский наивный юмор, так своеборазно сочетавшийся в ней с повседневной практической смышленостью, всегда привлекал Вилли. Но ее неподдельное желание детально обсуждать его проблемы и ее советы, в которых всегда было рациональное зерно, восхищали его и поднимали Лилли в его глазах на небывалую высоту. Между ними сохранялась большая, необычайная близость.