Неизвестный Линкольн - [38]

Когда «Черные республиканцы» избрали Линкольна в 1860-м, на юге были глубоко убеждены, что это конец рабства, и у них есть два пути: немедленное упразднение существующего строя или выход из Союза. А раз так, то почему же не отделиться? Разве у них нет такого права? Этот вопрос был горячо обсужден на разных уровнях в течение полувека, и разные штаты в разные времена грозились оставить Союз. Например, во время войны в 1812-м штаты Новой Англии всерьез думали о создании отдельного государства, а законодательное собрание Коннектикута пошло еще дальше, приняв резолюцию, в которой говорилось: «Штат Коннектикут является свободным, суверенным и независимым государством».

Даже сам Линкольн когда-то верил в право каждого штата отделиться от Союза. В одной из своих речей в Конгрессе он сказал: «Любой народ, где бы то ни было, имея желание и возможности, вправе восстать и свергнуть существующее правительство, сформировав взамен новую, более удобную себе власть. Это — самое сокровенное и самое ценное право — право, которое, как мы надеемся и верим, сделает наш мир свободным. Оно не зависит ни от каких обстоятельств и случаев, при которых подданные какой-либо власти решат воспользоваться им. И любая часть общества, будучи в состоянии, может революционировать и сделать своей собственной столько территории, сколько он населяет».

Эту речь Линкольн произнес в 1848-м, а был уже 1860-й, и он больше не верил в это. Но зато верил весь Юг: через шесть недель после избирания Линкольна Южная Каролина издала постановление о выходе из Союза, в Чарльстоне проводились празднества в честь новой «Декларации независимости» с марширующим оркестром, фейерверками, факелами и уличными танцами. Воодушевленные таким успехом, примеру последовали и шесть других штатов, и за два дня до прибытия Линкольна из Спрингфилда в Вашингтон Джефферсон Дэвис был избран президентом новой нации, основанной, как говорилось, «на великой истине о том, что рабство — есть нормальное природное состояние негра».

Уходящая администрация Бьюкенена, ослабленная распрями и разногласиями, не сделала ничего, чтобы остановить это: Линкольн был вынужден беспомощно сидеть в Спрингфилде целых три месяца, наблюдая за развалом Союза и за тем, как Республика оказалась в руинах. Он видел, как новоиспеченная Конфедерация закупает оружие, строит крепости и набирает солдат, и отлично понимал, что ему придется вести нацию сквозь жестокую и кровавую гражданскую войну. Он был настолько обеспокоен этим, что не мог спать по ночам и от тревожного состояния потерял сорок фунтов в весе. Будучи суеверным, Линкольн считал, что грядущие события дают о себе знать различными предзнаменованиями и видениями: вечером, на следующий день после выборов 1860-го, придя домой, он тут же свалился на шерстяной диван, напротив которого стоял комод с подвешенным зеркалом. Посмотрев в него, он увидел свое отражение с одним туловищем, но двумя лицами, одно из которых было слишком бледным. Он вздрогнул и нервно встал, но иллюзия тут же испарилась, Линкольн снова лег, и снова та же иллюзия, ярче предыдущего. Случившееся насторожило его, и он рассказал об этом миссис Линкольн: она была уверена, что это знак о его повторном избирании, а бледное лицо мертвеца означает, что свой второй срок он не переживет. Вскоре и Линкольн был глубоко убежден, что идет в Вашингтон умирать: он получал многочисленные письма с набросками виселиц и мечей, и, почти каждое письмо содержало смертоносные угрозы.

После выборов он сказал одному из своих друзей: «Я думаю, что же мне делать с моим домом, не хочу продавать его и остаться без дома, но если сдам в аренду, то к моему возвращению он будет изрядно испорчен». В конце концов он нашел человека, который, как думал сам, должен был содержать дом в нормальном состоянии, и сдал ему в аренду за девяносто долларов в год, после чего поместил следующее объявление в «Спрингфилд джорнал».

«Инвентарь, состоящий из гостиного и спального комплекта, ковров, диванов, стульев, шкафов, письменного стола, кроватей, печей, королевского фарфора, посуды и т. д. Находится в доме, на углу улиц Восьмой и Джексон, предлагается для частной покупки без каких-либо условий, особенно подходит для домашнего хозяйства».

Соседи тут же собрались рассматривать вещи: одному приглянулась кухонная печь, другой захотел пару стульев, третий спрашивал цену кровати. На что Линкольн, скорее всего, отвечал: «Берите все что хотите и платите мне ту цену, во что вы сами оцените». И они, конечно же, заплатили ему слишком мало

Основную часть мебели купил Л. Л. Тильтон — управляющий Большой западной железной дороги, и позже отвез с собой в Чикаго, где все было уничтожено во время большого пожара, в 1871-м. В самом Спрингфилде осталось лишь пара вещей, и спустя годы некий торговец книгами купил все, что было возможно, и отвез в Вашингтон, установив в том здании, где погиб Линкольн. Оно до сих пор стоит напротив улицы, идущей от театра Форда, и является собственностью правительства Соединенных Штатов как национальная святыня и музей. Старые стулья, которые, возможно, соседи Линкольна купили за полтора доллара, теперь на вес золота. Все, к чему Линкольн непосредственно прикасался, чтится и ценится в наши дни. Кресло-качалка из черного дуба, сидя в котором он был застрелен Бутом, в 1929-м была продана за две с половиной тысячи долларов. Письмо, в котором он назначал генерал-майора Хукера главнокомандующим Потомакской армии, недавно было продано с публичного аукциона за десять тысяч долларов, а коллекция из четырехсот восьмидесяти пяти телеграмм, которые он отправил во время войны, принадлежит теперь университету Брауна и оценивается в четверть миллиона. Неподписанная рукопись одной из его незначимых речей была куплена за восемнадцать тысяч, а рукописная копия Геттисбергской речи, сделанная Линкольном, и вовсе принесла сотни тысяч.