Неизвестный Киров - [195]
«Политическую и моральную ответственность за убийство т. КИРОВА НИКОЛАЕВЫМ несет наша организация под влиянием которой воспитывался НИКОЛАЕВ в атмосфере озлобленного отношения к руководителям ВКП(б)».
Подтверждаете это показание?
Котолынов: Я могу ответить…
Председатель: Вы подтверждаете или не подтверждаете?
Котолынов: Лучше не подтвердить.
Председатель: Что значит лучше? Вы подтверждаете или не подтверждаете?
Котолынов: Не подтверждаю.
Председатель: Почему же Вы писали это показание?
Котолынов: Эти показания даны на основе утверждения следствия о том, что НИКОЛАЕВ состоял членом нашей организации.
Председатель: Это Ваши показания или следователя?
Котолынов: Мои показания,
Председатель: Вы показывали или не показывали полчаса тому назад о том, что Ваша организация — и московская и ленинградская всячески развивала мысли, которые могли вызвать у некоторых горячих голов террористические настроения?
Котолынов: Подтверждаю.
Председатель: Следовательно, если кто-нибудь из Вашей организации сделал террористический акт, это соответствует Вашим показаниям?
Котолынов: Соответствует. Но я хочу уточнить…
Председатель: Причем тут — уточнить, когда тут ясно написано: «Политическую и моральную ответственность за убийство т. КИРОВА НИКОЛАЕВЫМ несет наша организация, под влиянием которой воспитывался НИКОЛАЕВ в атмосфере озлобленного отношения к руководителям ВКП(б)».
Котолынов: Я подчеркиваю, что я дал эти показания доверяя следствию в том, что он состоит членом нашей организации.
Председатель: Доверили следствию? Вас допрашивал следователь, или Вы его допрашивали?
Котолынов: Я писал потому, что мне заявили, что он состоял членом организации. Иначе мне следствие говорило, что «ты не разоружился», но так как я решил разоружиться до конца…
Председатель: Почему Вы револьвер держали при себе?
Котолынов: Мне был подарен.
Председатель: Для чего?
Котолынов: Для самоохраны.
Председатель: От террористов, от кого?
Котолынов: Просто так.
Председатель: Вы были членом террористической организации, у Вас был револьвер без разрешения. В кого Вы хотели стрелять?
Котолынов: Ни в кого.
Председатель: А для чего держали его?
Котолынов: Револьвер был мне подарен, на него имелось разрешение, которое было просрочено.
Председатель: Когда разрешение было получено?
Котолынов: Я не помню, но летом, уезжая в совхоз, я разговаривал о возобновлении разрешения, мне помогал РУМЯНЦЕВ, партийным комитетом была дана характеристика, которая находится в моем деле, на получение разрешения на револьвер.
Председатель: В показаниях имеется: «постепенно в наших рядах нарастали крайние настроения»… Подтверждаете Вы это показание?
Котолынов: Я уже говорил о тех настроениях, которые имелись в к/р. организации.
Председатель: Кто создавал такие настроения. Такую атмосферу?
Котолынов: Такая атмосфера была создана руководителями зиновьевской к/р. организации — ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ, БАКАЕВЫМ и др.
Председатель: У Вас в Ленинграде было совершено убийство тов. КИРОВА членом вашей же к/р. организации НИКОЛАЕВЫМ. Кто эту атмосферу создавал в Ленинграде? Вы назвали руководителей, но кто же из них занимался этими террористическими разговорами, Вы, РУМЯНЦЕВ, ЛЕВИН или еще кто?
Котолынов: Террористическими настроениями никто не занимался, но злобные разговори и выпады против партийного руководства были.
Председатель: Вы занимались подстрекательством к убийству тов. КИРОВА или РУМЯНЦЕВ?
Котолынов: У РУМЯНЦЕВА не было террористических настроений, не помню.
Председатель: А какого характера были выпады?
Котолынов: В 1932 году имелись такие разговоры, что СТАЛИН Бонапарт, что не видно выхода, что и может довести страну до войны, чтобы пролетарское государство погибло в борьбе с капиталом.
Председатель: Это не соответствует содержанию Вашего показания, что атмосфера злобы и ненависти, является подстрекательством к самым крайним формам борьбы против вождей и партии. Правильно это Ваше, показание или неправильно?
Котолынов: Правильно.
Председатель: Подсудимый Шатский, признаете себя виновным в предъявленных обвинениях?
Шатский: Нет.
Председатель: Ни в какой части?
Шатский: Нет, ни в какой части.
Ордер № 1138 от 8/XII-1934 г. дан сотрудникам Макарову и Замчеву для производства обыска и ареста Ханика Льва Осиповича, г. Кронштадт.
Печать За подписью Медведя
штамп ДПЗ УНКВД по ЛО 1-ый отдел СПО
Фамилия: Ханик
Имя: Лев
Отчество: Осипович
Год и место рождения: 13 ноября 1902 г. Подольская губ., Гайсенский уезд, хутор Терновка
г. Кронштадт, ул. В(Б)елищинского д. 6/41, кв. 3
Место работы: Кроншт. РК ВКП(б), инструктор по промышленности и транспорту
Социальное положение: рабочий
Служба в Красной Армии: доброволец в 1918 г. 3 месяца Саперная рота.
С 1919 по 1920 гг. 4-ая пехотн. — комиссар
1921 г. — начальник комсомольского отряда в период кронштадтского мятежа
Состоял в ВЛКСМ с 1918–1927 гг.
Национальность и гражданство: Украинец. СССР.
Образование: н/высшее. 2 курса ВТУЗа
Воинский учет: младший начальствующий состав.
Под судом и следствием не состоял.
Состояние здоровья — неврастения.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
В книге дана история создания секретных служб всех крупнейших держав XX века, рассказывается об их деятельности в наиболее драматические моменты мировой истории. Среди героев книги — известные разведчики и контрразведчики, создатели крупнейших агентурных сетей, агенты-двойники, шпионы-«оборотни» и другие представители этой необычной профессии.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло.
История массовых беспорядков при социализме всегда была закрытой темой. Талантливый историк В. Козлов дает описание конфликтного противостояния народа и власти во времена фальшивого «безмолвия» послесталинского общества. Приводятся малоизвестные документальные свидетельства о событиях в лагерях ГУЛАГа, о социальных и этнических конфликтах. Автором вскрыты неоднозначные причины, мотивы, программы и модели поведения участников протестных выступлений. Секретный характер событий в советское время и незавершенность работы по рассекречиванию посвященных этим событиям документов, а также данный автором исторический анализ массовых беспорядков делают это издание особенно актуальным для нашего времени, когда волна народных волнений прокатилась не только по нашей стране, но и по территориям бывших республик СССР.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…