Неизвестный Киров - [172]
.
ЗИНОВЬЕВ: «Объективный ход событий таков, что с поникшей головой я должен сказать: антипартийная борьба, принявшая в прежние годы в Ленинграде особенно острые формы, не могла не содействовать вырождению этих негодяев. Это гнусное убийство бросило такой зловещий свет на всю предыдущую антипартийную борьбу, что я признаю: партия совершенно права в том, что она говорит по вопросу о политической ответственности бывшей антипартийной „зиновьевской“ группы за совершившееся убийство».
ЕВДОКИМОВ: «Мы должны нести ответственность (за убийство Кирова. — А.К.), ибо тот яд, которым мы отравляли окружающих в течение десятка лет, способствовал совершению преступления».
Август 1936 года.
ВЫШИНСКИЙ: «Вы, следовательно, подтверждаете, что такой чудовищный план (захват власти при помощи террора. — А.К.) у вас существовал?»
КАМЕНЕВ: «Да, этот чудовищный план существовал».
ВЫШИНСКИЙ: «Убийство Кирова — это дело непосредственно Ваших рук?»
КАМЕНЕВ: «Да».
ВЫШИНСКИЙ: «Вы получили поручение организовать убийство товарища Сталина?»
БАКАЕВ: «Да».
ВЫШИНСКИЙ: «Вы принимали участие в убийстве Кирова?»
БАКАЕВ: «Да».
ВЫШИНСКИЙ: «В этом „центре” были Вы, Каменев и др.?»
ЗИНОВЬЕВ: «Да».
ВЫШИНСКИЙ: «Значит, вы все убили тов. Кирова?»
ЗИНОВЬЕВ: «Да».
ВЫШИНСКИЙ: «Вы признаете, что при Вашем содействии было подготовлено убийство Кирова?»
ЕВДОКИМОВ: «Да, признаю».
Можно еще допустить, что на первом процессе подсудимые искренне считали, будто прошлой фракционной борьбой они создали питательную почву для совершения преступления, отсюда готовность взять «политическую и моральную ответственность» за убийство Кирова. Но как объяснить чудовищную ложь, которую они возводят на себя на втором процессе? И какой она имеет вымученный характер! Эти повторения — «да», «да» на вопросы прокурора — разве уже это не разоблачает лживости показаний? Вышинский со своей стороны квалифицирует показания подсудимых, как «обман, ложь… маскировка». Так какова же цена всему процессу, основанному исключительно на этих показаниях, т. е. на «обмане, лжи… маскировке»?
Что же заставило подсудимых возвести чудовищный поклеп на себя в том, что они убили Кирова и готовили другие покушения? Психическая обработка? Пытки? А может, надежда, что в обмен на самооговор сохранят жизнь и себе, и близким? Утверждать так есть все основания. Бывший работник НКВД А. Кацафа, конвоировавший на суде (январский процесс 1935 г.) Л. Каменева, в 1956 году в комиссии по реабилитации жертв политических процессов показал, что в его присутствии, непосредственно перед открытием судебного заседания, помощник начальника секретно-политического отдела НКВД СССР А. Рутковский обратился к Каменеву со следующими словами: «Лев Борисович, Вы мне верьте, Вам будет сохранена жизнь если Вы на суде подтвердите свои показания». На это Каменев ответил, что он ни в чем не виноват. Рутковский же ему заявил: «Учтите, Вас будет слушать весь мир. Это нужно для мира». Видимо, поэтому Каменев в судебном заседании и заявлял, что «здесь не юридический процесс, а процесс политический». «Такой же компромисс, — говорил Кацафа, — мог предложить им в 1936 году и Сталин».
Это не исключено.
По постановлению ЦИК от 1 декабря 1934 года предусматривалось вести дела террористов без защитников, при закрытых дверях, без права апелляции. На московском же процессе 1936 года есть и адвокаты, и публика. Возможно, это отступление от постановления и предоставление подсудимым права обжаловать приговор были «гарантией» Сталина в сговоре с обвиняемыми?
В таком случае воспользоваться этим правом им не дали. В ночь с 23 на 24 августа 1936 года суд объявил приговор, и в ту же ночь прямо из зала суда их увезли на расстрел.
Трагически сложилась и судьба членов семей других лиц, проходивших по делу «Ленинградского центра».
В день, когда был расстрелян А. И. Толмазов, его сыну Виктору исполнилось 10 лет. «Сотрудники НКВД, — рассказывал в 1989 году Виктор Ефимович, — пришли ночью 9 декабря. Сколько их было, не помню. С ними был дворник. Спросили: „Есть ли оружие?“ У отца был наган еще с Гражданской войны. Он его отдал им. Обыск продолжался почти до утра: взяли книги и все фотокарточки. Мать ходила на свидание раза два. Но давали его или нет, не знаю. Помню, что встречали ее там недоброжелательно. Жили мы тогда на ул. Комсомола, дом 5/4, кв. 42. И с нами жила младшая сестра отца — Анастасия».
Жена Толмазова — Александра Ефимовна. 1901 года рождения, беспартийная, до замужества работала на «Красном Арсенале», рабочей, после рождения сына стала домохозяйкой. После ареста Толмазова ей было предложено покинуть Ленинград. Местом своего жительства она избрала Баку. Еженедельно ходила отмечаться в НКВД. В 1936 году приехала в Ленинград в отпуск по разрешению НКВД. Но через несколько дней была арестована, была судима и оказалась в одном из лагерей на территории Коми АССР. Уже после смерти Сталина и XX съезда КПСС в 60-х годах ей была запрещена прописка в Ленинграде как жене соучастника убийства Кирова.
«Работала она грузчицей, — продолжал свой рассказ сын Толмазова. — Очень больная, почти не встает. Но память хорошая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В книге дана история создания секретных служб всех крупнейших держав XX века, рассказывается об их деятельности в наиболее драматические моменты мировой истории. Среди героев книги — известные разведчики и контрразведчики, создатели крупнейших агентурных сетей, агенты-двойники, шпионы-«оборотни» и другие представители этой необычной профессии.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло.
История массовых беспорядков при социализме всегда была закрытой темой. Талантливый историк В. Козлов дает описание конфликтного противостояния народа и власти во времена фальшивого «безмолвия» послесталинского общества. Приводятся малоизвестные документальные свидетельства о событиях в лагерях ГУЛАГа, о социальных и этнических конфликтах. Автором вскрыты неоднозначные причины, мотивы, программы и модели поведения участников протестных выступлений. Секретный характер событий в советское время и незавершенность работы по рассекречиванию посвященных этим событиям документов, а также данный автором исторический анализ массовых беспорядков делают это издание особенно актуальным для нашего времени, когда волна народных волнений прокатилась не только по нашей стране, но и по территориям бывших республик СССР.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…