Неизвестный Киров - [170]
Тарасова поддержал В. В. Румянцев, который, будучи допрошен в тот же день, показал следующее: «…что касается разговора о развертывании войны, которая приведет к гибели пролетарскую революцию, то я отрицаю… В случае возникновения войны современному руководству ВКП(б) не справиться с теми задачами, которые встанут, и неизбежен приход к руководству страной Каменева и Зиновьева».
23 декабря 1934 года газеты опубликовали сообщение «В Народном Комиссариате Внутренних дел СССР». В нем говорилось: «кроме лиц, привлеченных к суду по делу Николаева… органами НКВД в Москве 16 декабря сего года арестованы в связи с этим делом» участники бывшей зиновьевской оппозиции. Давался перечень многих бывших оппозиционеров. Но это сообщение НКВД СССР не полностью соответствовало действительности. 16 декабря были арестованы только Каменев и Зиновьев, все остальные были взяты под стражу до 14 декабря и уже вовсю давали показания следователям. В них сторонники Зиновьева развернули широкую критику международной политики ВКП(б) и прежде всего Сталина.
Г. Е. Евдокимов на допросе 24 декабря заявил: «В ноябре 1934 года он (Зиновьев. — А.К.) критиковал работу по созданию единого фронта (во Франции. — А.К.), обвиняя французскую компартию и тем самым руководство Коминтерна в том, что во Франции они идут на единый фронт».
И. С. Горшенин шел в критике внешней политики СССР еще дальше. 25 декабря он утверждал на допросе: «т. Сталин сознательно не активизирует деятельность Коминтерна, переносит центр всего внимания на официальную наркоминдельскую дипломатию и, по существу, приносит в жертву идее построения социализма в одной стране интересы мировой пролетарской революции»[646].
Замечу, шел конец 1934 года. Оппозиция, точнее, ее лидеры на XVII съезде ВКП(б) фактически проголосовали за сталинский политический курс — построение социализма в одной стране, однако не были с ним согласны и продолжали линию на мировую пролетарскую революцию, ведя негласную борьбу против сталинского руководства. Между тем у сторонников Зиновьева не было прежней силы, власти и былого влияния. Поэтому они прибегали к извечным методам борьбы в подобных ситуациях: распространяли нелепые слухи по поводу недостатков, просчетов и ошибок ЦК ВКП(б), собирались на квартирах отдельных оппозиционеров и рассуждали, рассуждали, рассуждали.
Следствие всех их пыталось связать с убийством Кирова, с деятельностью так называемого «Ленинградского центра». Однако в ходе следствия не удалось доказать связь между расстрелянными по делу «Ленинградского центра» и лидерами бывшей «новой оппозиции». У следствия не оказалось никаких улик и вообще никаких сведений об антисоветской, подпольной деятельности членов бывшей оппозиции.
И тем не менее, следствие сфабриковало два дела, условно разделив их на так называемый „Московский центр", по которому проходило 19 человек во главе с Зиновьевым и Каменевым, и «Ленинградскую контрреволюционную зиновьевскую группу Сафарова, Залуцкого и других». В последнюю были включены 77 человек, в том числе 65 членов ВКП(б), один кандидат в члены партии и 11 беспартийных. В течение декабря 1934 — января 1935 года во время следствия и после вынесения приговора постановлением партколлегии Комиссии Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) коммунисты, проходившие по этим двум делам, были исключены из партии «как контрреволюционеры».
В сообщении НКВД СССР, опубликованном в «Правде» 23 декабря 1934 года, отмечалось, что 19 человек во главе с Зиновьевым, Каменевым и другими, в отношении которых следствие установило отсутствие достаточных данных для предания их суду — будут рассмотрены особым совещанием НКВД СССР для ссылки в административном порядке.
Однако уже 16 января 1935 года газеты опубликовали новое «Обвинительное заключение» по делу «Московского центра». Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Куклин, Гертик и другие, о которых несколько недель назад сообщалось, что они непричастны к покушению, были привлечены к суду в связи с убийством Кирова. Следствие предъявило обвинение Зиновьеву и другим в том, что они стремились к «реставрации капитализма», в «подпольной контрреволюционной деятельности». На этом основании Г. Е. Зиновьев, А. М. Гертик, А. С. Куклин были приговорены к 10 годам тюремного заключения, Г. Е. Евдокимов — к восьми, Л. Б. Каменев и другие — к пяти годам тюрьмы.
Сталин внимательно следил за следствием по делу «Московского центра», ежедневно получал копии протоколов допросов арестованных и отчеты о показаниях в судебном заседании, заслушивал доклады Н. Ежова, Я. Агранова и А. Вышинского. Со Сталиным согласовывались тексты наиболее важных и ответственных документов по этим процессам. Но 3 февраля 1935 года на оперативном совещании в НКВД СССР зам. наркома внутренних дел Я. Агранов вынужден был доложить: «Нам не удалось доказать, что „Московский центр" знал о подготовке террористического акта против тов. Кирова». Вместе с тем в приговоре по делу «Московского центра» оставалась формулировка: «следствием не установлено фактов», которая оставляла возможность в будущем отыскать подобные факты.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В книге дана история создания секретных служб всех крупнейших держав XX века, рассказывается об их деятельности в наиболее драматические моменты мировой истории. Среди героев книги — известные разведчики и контрразведчики, создатели крупнейших агентурных сетей, агенты-двойники, шпионы-«оборотни» и другие представители этой необычной профессии.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло.
История массовых беспорядков при социализме всегда была закрытой темой. Талантливый историк В. Козлов дает описание конфликтного противостояния народа и власти во времена фальшивого «безмолвия» послесталинского общества. Приводятся малоизвестные документальные свидетельства о событиях в лагерях ГУЛАГа, о социальных и этнических конфликтах. Автором вскрыты неоднозначные причины, мотивы, программы и модели поведения участников протестных выступлений. Секретный характер событий в советское время и незавершенность работы по рассекречиванию посвященных этим событиям документов, а также данный автором исторический анализ массовых беспорядков делают это издание особенно актуальным для нашего времени, когда волна народных волнений прокатилась не только по нашей стране, но и по территориям бывших республик СССР.
Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…