Неизвестный Дзержинский: Факты и вымыслы - [56]

Психические заболевания многообразны. Но в каждом случае требуются особые лечебные методы. И чем раньше они применяются, тем больше возможностей вернуть человеку здоровье. Именно поэтому необычные перепады настроения, изменения характера, излишняя подозрительность, непонятность поступков должны вызывать настороженность как самого заболевающего человека, так и его родных и близких. При этом не следует торопиться с выводами. Немецкий психиатр Э. Крепелин писал в начале нашего столетия: «Обыватель склонен видеть причину помешательства в случайном событии, душевном волнении, неудаче, в физическом недомогании, переутомлении и т. п. Напротив того, клиническое учение учит, что влияние подобных внешних причин незначительно. Очень часто первые проявления начинающегося помешательства ошибочно считаются его причиной».

Какой-либо одной причины, вызывающей психические болезни, нет и не может быть. Они бывают врожденными и приобретенными, полученными после травматических повреждений головного мозга или вследствие перенесенных инфекций, обнаруживаются в самом раннем детстве или в преклонном возрасте. Одни из причин уже выяснены наукой, другие пока еще точно не известны, но предполагаются. Исходя из этого различно и лечение.

Среди причин психических заболеваний — внутриутробные травмы, болезни матери в период беременности, а как следствие — «уродство» новорожденного. В результате нервная система, головной мозг «строятся» неправильно.

Феликсу было предложено лечение гипнозом. Он отказался наотрез. В гипнотическом трансе могут нарушиться все принципы конспирации.

На пути из Швейцарии Феликс на две недели задержался в Берлине, где каждый день встречался с членами Главного правления, обсуждал с ними предстоящую работу. Когда основные вопросы были решены, Феликс самым решительным образом заговорил о защите подполья от провокаторов и агентов охранки.

Ни в Петербург, ни в Польшу Главное правление решило Феликса не посылать. Ему предстояло возвратиться в Краков и занять там пост секретаря Главного правления польских социал-демократов, совместив это с ведением финансовых дел в организации.

В это время Феликс самым решительным образом поднял вопрос о действительной защите подполья от провокаторов, стремящихся проникнуть в организацию. Феликс постоянно ощущал их присутствие на себе и своих товарищах. И Феликс Дзержинский принял вызов провокаторов, взяв на себя всю тяжесть борьбы с ними. Мог ли думать тогда Дзержинский, что не пройдет и десятка лет, как он станет во главе Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией, что именно тогда ему пригодится накопленный им опыт по охране революционного подполья от провокаторов…

Перед его отъездом собрались на квартире у Яна Тышки. Роза пришла, как обычно, позже, занятая в редакции, и мужчины сами позаботились о еде. Они спустились в соседний локаль и вернулись нагруженные кружками с пивом, горячими сосисками на бумажных тарелках. Ели механически, не замечая, что едят, что пьют, поглощенные разговором.

— Я внимательно изучил эти документы, — говорил Дзержинский. — Я читал материалы на Капри, у меня было время подумать. Должен сказать: провалы в организации, в том числе и мой арест, связаны с какой-то большой провокацией. Вот смотрите…

Он подробно изложил обстоятельства последних провален? в партии.

— Все это верно, — подтвердил Барский, — но мы не можем сказать конкретно, кто виновен в моем, предположим, аресте.

— Согласен, — сказал Феликс. — Именно для того, чтобы доказательно изобличать провокаторов, мы и должны выработать четкие методы борьбы с предателями. Мы же не можем проникнуть в охранное отделение и проверить там наши подозрения, нужны иные пути.

Эти пути Феликс будет искать до конца жизни.

Донесения секретных агентов чаще всего были точны. В отличие от малограмотных сообщений большинства секретных агентов, донесение Фиалки было написано хорошим слогом. Написанное в Варшавское охранное отделение донесение Фиалки касалось членов Главного правления, прибывших для работы в Краков:

«Кроме Юзефа (Дзержинского), стали известны Куба — Ганецкий, Ксендз — Арон Рубинштейн, пропагандист Мартин — Круглолобый, с глубокой морщиной на переносице, и Адам, человек лет тридцати двух, высокий брюнет, усы английской стрижки. Настоящие фамилии двух последних не установлены. Три недели назад Ганецкий выезжал в Варшаву, Мартин посещает Лодзь, Ченстохов и Домбровский бассейн.

В Кракове говорят о предстоящем съезде Российской социал-демократической партии. Время и место его пока неизвестно. Фиалка».

При всей своей мнительности Феликс не знал, что за ним следит Фиалка.

Борьба с провокаторами подобна борьбе с ночными кошмарами.

ПОТЕРЯ СВЯЗИ

Софья Мушкат вспоминала:

«Характерной чертой Юзефа была его строгая конспиративность. Он тщательно соблюдал принцип, что о конспиративных делах должны знать только те лица, которых это непосредственно касается, которым полагается знать это для работы. И даже самый близкий, самый достойный доверия товарищ, если вопрос не касался его работы, не должен был знать об этом. В переписке с товарищами у него был для каждого свой особый ключ для зашифровки наиболее конспиративных текстов и слов, написанных химическим способом. Эти слова он зашифровывал сам. Так, например, в переписке с Вацловом (Копець) он пользовался ключом «Матка Боска Ченстоховска» («Ченстоховская Божья Матерь»), а в письмах к Олеку, рабочему Домбровского угольного бассейна, ключом были слова из популярной народной песни «Когда будет солнце и хорошая погода». Поэтому о способах пересылки в Королевство Польское материалов для «Червоного Штандара» или прокламаций знал только тот, кому они были предназначены.