Неизвестные Стругацкие - [167]

Из вполне узнаваемого описания трамвая («Еще левее с железным громыханием брела некая разновидность электрического поезда, поминутно сыплющая синими и зелеными искрами, дочерна заполненная пассажирами, которые гроздьями свисали из всех дверей») Авторам пришлось сделать нечто фантастическое: «Еще левее, железно погромыхивая единственным колесом, брела некая разновидность гиромата, поминутно сыплющая синими и зелеными искрами, дочерна заполненная пассажирами».

Меняются и привычные выражения: вместо «черт здоровенный» — «зверь здоровенный», вместо «не улыбайтесь, как майская роза» — «не улыбайтесь, как рыба-пугало», вместо «мил человек» — «друг симпатичный».

Вместо описания лица, где странностью подавался непривычный разрез глаз, в тексте идет описание лица с непривычным разрезом ноздрей.

Вместо сравнения «не то пальм, не то кактусов» — «диковинных деревьев».

ИДЕОЛОГИЯ

Итак, Неизвестные Отцы (как намек на «отец народов») стали Огненосными Творцами. Заменены были и почти все «клички» Неизвестных Отцов: вместо Папы — Канцлер, вместо Свекра — Барон, вместо Тестя — Граф, вместо Деверя — Султан. Комиссии галактической безопасности не повезло и в этом издании. Она стала Советом галактической безопасности. Гвардия изменилась на Легион, капитан изменился на бригадира, лейтенант — на ротмистра, каторжники и осужденные — на воспитуемых (а каторга, соответственно, стала называться ссылкой на воспитание), боевые медали и ордена — на пуговицы и нашивки, самоходные установки на самоходные «баллисты», отбой — на отход ко сну, подпольщики — на террористов, гимназисты — на школяров, «бронированные орды» — на просто «силы», «Стальной Плацдарм» — на «Главный Плацдарм». Убрано выражение «штрафная танковая бригада», а вместо заградотрядов — жандармские машины. Дворец Отцов в этих изданиях назывался Домом Творцов, а Курортное шоссе — почему-то Одиннадцатым.

«Патриотический Союз Промышленности и Финансов» стал «Имперским Союзом промышленности и финансов» (в «Неве» ему тоже не повезло, там он не «Патриотический», а «Верноподданный»). «Чрезвычайный трибунал», столь знакомый нам по истории, изменился на «Черный трибунал».

Изменялись и географические координаты. Вернее, о них не говорилось. «Зловещий напор с Юга» назывался «зловещим напором Леса»; убираются указания «на Южной границе», вместо «на Юге» — «в лесах», вместо «южных обстоятельств» — «тамошние обстоятельства».

Убрано было и точное обозначение времени, когда Неизвестные Отцы получили власть — двадцать четыре года назад. Так же тщательно убираются и временные рамки истории страны — сколько лет назад была война, даже сколько лет Умник занимает место генерального прокурора.

Изменилась и история страны. Вместо «страна вплоть до последней разрушительной войны была значительно обширней и управлялась кучкой бездарных финансистов и выродившихся аристократов, которые вогнали народ в нищету, разложили государственный аппарат коррупцией и в конце концов влезли в большую колониальную войну, развязанную соседями» сообщалось: «…страна была раньше значительно обширней и владела огромным количеством заморских колоний, из-за которых в конце концов и вспыхнула разрушительная война с ныне уже забытыми соседними государствами». А также убрано описание изменений при новых правителях: «Энергичные анонимные правители навели относительный порядок, жесткими мерами упорядочили экономику — по крайней мере в центральных районах — и сделали страну такой, какова она сейчас. Уровень жизни повысился весьма значительно, быт вошел в мирную колею, общественная мораль поднялась до небывалой в истории высоты, и, в общем, все стало хорошо». Убрана и оценка Максимом правления: «…представляет собой некую разновидность военной диктатуры».

Убираются исторические реалии, могущие какими-то деталями намекнуть читателю на историю нашей страны. Убрано описание гибели брата Рады: «…десять лет назад к столице подступили мятежники, началась эвакуация, в толпе, штурмующей поезд, затоптали бабушку, мать отца, а через десять дней умер от дизентерии младший братишка…» Описание голода во время войны осталось, но вместо «варили похлебку из клея, соскобленного с обоев» — «варили похлебку из кузнечиков и сорной травы».

Из допроса Гэла Кэтшефа убрано, что воевал он на юго-западе, был начальником полевого госпиталя, затем командиром пехотной роты, что были и ордена, и ранения. Убраны подробности из Описания жизни Зеленого: «…и, кажется, убийца, порождение черного послевоенного времени, сирота, шпана…»

Убран и намек на имперское прошлое Страны Отцов: «Между прочим, он говорил, что Страна Отцов — только кусочек, охвостье бывшей великой нашей империи, и столица раньше другая была, в трехстах километрах южнее — там, говорит, до сих пор остались еще развалины, причем, говорит, величественные…» И это тоже убрано (очень похоже на послевоенный СССР, не правда ли?): «театры, цирк, музеи, собачьи бега… церкви, говорят, были особенной красоты, со всего мира сюда съезжались посмотреть, а теперь — мусор один, не поймешь, где что было».

Аналогия с «железным занавесом» из речи Колдуна также убрана: «Вам бы прибыть сюда лет пятьдесят назад, когда еще не было башен, когда еще не было войны, когда была еще надежда передать свои идеалы миллионам… А сейчас этой надежды нет, сейчас наступила эпоха башен… разве что вы перетаскаете все эти миллионы сюда по одному, как вы утащили этого мальчика с автоматом…»