Неизвестные солдаты - [245]
— Хватит! Ибрагимов, ты хочешь сказать?
— Зачем говорить? Слова — воздух. В бою видел. С таким командиром не боюсь немца. Голосовать надо.
— Козуба, ты?
— Усе ясно. Гарный хлопец. Тильки щоб не зазнавси.
— Артиллерист, твоя очередь.
— Я — как все. А вот с орудием что делать? Ну, восемь снарядов, а потом? Замок вынимать?
— Не об этом речь.
— Как не об этом? Пушки-то новые, прямо с завода.
Южин повернулся к Дьяконскому, толкнул в плечо.
— Ну, давай руку. Поздравляю, дорогой ты мой командир! Единогласно. Все за тебя. Но, смотри, теперь с тебя двойной опрос.
— Конечно. Спасибо вам, — бормотал Виктор, смущенный похвалами и удивленный тем, что все закончилось так быстро. Впрочем, впереди была еще парткомиссия.
— Теперь в гору пойдешь, — буркнул, сжимая ладонь, Ванин. — С партийным билетом и в полковники небось выскочишь.
— В полковники-то что, вот из подвала из нашего выскочить — это штука, — сказал один из ополченцев, и все засмеялись.
— Товарищи, к порядку, — повысил голос Южин. — Перехожу ко второму вопросу. Мы с командиром посоветовались и решили вам доложить. Задачу мы свою выполнили. И перевыполнили. А положение, сами знаете, какое. Всем нам тут погибать нет расчёта. Там, где наши теперь фронт держат, каждый боец дорог. И поэтому решили мы с командиром идти на прорыв. Но не все, — быстро добавил он. — Кто-то должен остаться, прикрыть отход, отвлечь на себя немцев. У нас четыре пулемета. Нужны восемь человек. Трое уже есть. Из раненых, которые идти не могут. Вызвались добровольно…
Было очень тихо. За кирпичной стеной глухо стукали выстрелы. Люди долго молчали. Потом Ванин спросил:
— А другие раненые? Лежачие? С ними как?
— Придется оставить. Вместе с санитаром. Может быть, немцы не тронут. Другого выхода нет, товарищи, поймите это. Если прорвутся двадцать-тридцать человек, будет очень хорошо. А раненых придется оставить. И я остаюсь.
— Нет, — возразил Виктор. — Останусь я.
— Ты помолчи, — сказал Южин. — Твоя обязанность — прорыв организовать и бойцов вывести. Живыми. Ты командир, кроме тебя кто поведет? И не на прогулку пойдете. Погубишь народ — на твою шею камень.
Красноармеец Ибрагимов подошёл к парторгу и молча стал рядом.
— Ты чего? — спросил Южин.
— Пять человек надо? Один есть, — ткнул он пальцем в грудь.
— Нет, товарищи. Я считаю так: пусть уходит молодежь. Нам, старикам, идти трудно. Не доберемся… Ну и к тому же пожили мы, поели и горького и сладкого…
— Насчет сладкого-то не очень, — пробурчал Ванин. — А молодых послать — это правильно… У меня у самого два сына.
— Остаешься?
— Куда же я от пулемета подамся?
Вызвались остаться три пожилых ополченца, из тех, что звали Южина по имени-отчеству и, видимо, работали с ним на одном заводе. Они стояли спокойно, курили и даже пошучивали, но уж слишком заметным было их спокойствие, слишком бодро звучали их голоса. Виктору было жаль их. Они солидные, неповоротливые, впервые попали в такой переплет. Будут сидеть и стрелять, пока ворвется сзади немец и полоснет из автомата. А нужно не так. Надо держаться до последней возможности, а потом укрыться где-нибудь в развалинах, в трубе, в яме. Пересидеть, переждать, не погибнуть, начать воевать снова, в другом месте. Сам Виктор знал, как дурачить немцев. Но для этого требовались молодость, привычка. У Южина и у ополченцев так не получится. Виктор остался бы с ними и помог бы им. Но и тем, которые уходят, было не легче. Возможно, придется лечь всем возле немецких траншей.
— Дьяконский, — тронул его за плечо Южин, — протокол собрания у Трофименко, это ты знай. Трофименко с тобой пойдет. Когда доберетесь до наших, он все оформит. Он наши документы и партийные билеты понесет. И адреса домашние запишет. Учти это.
— Хорошо, — сказал Виктор. — Рядом с Трофименко пойдет Ибрагимов. Так будет надежно.
С вечера они долго не давали немцам уснуть. Сначала артиллеристы выпустили по пехотной колонне на шоссе оставшиеся снаряды. Потом пулеметчики и стрелки начали бить по траншеям, вызывая на себя ответный огонь. И только после полуночи перестрелка постепенно угасла. Успокоились немцы. Изредка звучали очереди дежурных пулеметов, да через равные промежутки времени взвивались в небо ракеты.
В два часа Виктор первым выполз на поле неубранной свеклы. Локти и колени соскальзывали со свеклы, как с мокрого булыжника. Следом за Дьяконским ползли еще сорок шесть человек. Направлялись на запад. С этой стороны немцев было меньше. Фашисты считали, что если окруженные сделают попытку прорваться, то скорее всего на восток.
Виктор полз к тому месту, откуда взлетали ракеты. Они появлялись точно через три минуты — немец пускал их по часам. Пока было темно, Дьяконский делал рывок, считая про себя секунды. Сосчитав до ста пятидесяти, припадал к земле. Рядом без движения замирали не отстававшие от него Трофименко и Ибрагимов. Шорох дождя глушил звуки, казалось, они ползут только втроем. После того как гасла ракета, темнота становилась еще гуще. Но свет ослеплял и немцев.
Они приблизились к ракетчикам сбоку. В окопе было двое солдат. Один дремал сидя, опустив голову на руки, второй стоял лицом к заводу и наблюдал. Виктор толкнул Ибрагимова. Вытащил из-за голенища нож. При очередной вспышке света увидел: у Ибрагимова во рту финка. Виктор свистнул чуть слышно. Побежал наугад, ничего не видя, стараясь не топать сапогами. Но немец все-таки услышал, окликнул негромко:
«Тайный советник вождя» — книга-сенсация. Это роман-исповедь человека (реального, а не выдуманного), который многие годы работал бок о бок с И. Сталиным, много видел, много знал и долго молчал. И, наконец, с помощью В. Успенского, заговорил — о своем начальнике, его окружении, о стране. Честно рассказывает — без прикрас, но и без очернительства. В книге масса интереснейшей информации, имеющей огромную познавательную ценность.
Книга рассказывает о короткой, но яркой жизни юной партизанки разведчицы отряда молодых добровольцев, действовавшего в Подмосковье в самые трудные дни Великой Отечественной войны — Зои Космодемьянской, шагнувшей со школьной парты на фронт, о ее боевых друзьях, о брате Александре, об их старших товарищах.
Аннотация:В годы второй мировой войны гитлеровское командование создало специальные гряды морских диверсантов, которые прорывались в базы противника и топили крупные корабли. Немецкие штурмовики-диверсанты пытались проникнуть и в базы Советского Флота.Об одной из таких операций, о бдительности и мужестве наших моряков и мирных жителей рассказывает В.Успенский в своей повести «Тревожная вахта».
В повести рассказывается о деятельности революционера, военачальника Гражданской войны Клима Ворошилова в бытность его членом Реввоенсовета Первой Конной армии.Н.Н. СЕЧКИНОЙ-УСПЕНСКОЙ - комсомолке двадцатых годов.Автор.
"На "Мятежный" доставлено новое вооружение. Производится монтаж", — такая радиограмма была перехвачена нашими связистами. Передавала радиограмму неизвестная станция километрах в ста от нашего берега. Но сведения о новом вооружении могли быть собраны только в порту. Значит, кто-то собрал их и неизвестным путем доставил на чужой корабль. Перед КГБ стоит задача найти осведомителя.
Скромный и мужественный политбоец, на которого равняются его товарищи-саперы; смелые моряки, отражающие попытку гитлеровских подводных диверсантов прорваться в один из наших северных портов; чекисты, ведущие борьбу с вражеской агентурой; воины-ракетчики, безупречно владеющие новейшей техникой, — вот лишь некоторые персонажи этой книги. Повести и рассказы, составляющие сборник, объединены одной мыслью: речь в них идет о высоких моральных качествах советских воинов.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.