Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда - [115]

Чтобы быстрее сломить сопротивление врага, 18 января в сражение были введены 112-й стрелковый корпус и 122-я танковая бригада. Они входили во второй эшелон 59-й армии[527]. Им поставили задачу нанести удар в направлении Долгово, Финев Луг и совместно с войсками 54-й армии, вновь начавшей наступление на любанском направлении двумя днями раньше, разгромить любанско-чудовскую группировку врага. Этим ударом командующий 59-й армии хотел обезопасить правый фланг от возможных контрударов противника со стороны Финева Луга[528].

Почувствовав, что фронт не удастся удержать, немецкое командование дало приказ на отход новгородской группировки на Люболяды и Батецкую. К этому времени дорога, по которой могли отходить немецкие войска, уже находилась под огнем артиллерии 59-й армии. 18 января войска южной группы перехватили железную и шоссейную дороги на линии Новгород — Шимск.

В тот же день, 18 января, события под Ленинградом стали решающими в сражении. Советские стрелковые и танковые соединения утром захватили населенный пункт Константиновка, находившийся на стыке 126-й и 170-й пехотных дивизий. Вскоре противнику пришлось оставить бывшие казармы царской гвардии в Кауппилово. 170-я пехотная дивизия была на грани разгрома. Несмотря на огромные потери, советские танки и пехота прорывались вперед. К концу дня они уже были на Дудергофских высотах. От сражающейся здесь 170-й пехотной дивизии осталась лишь маленькая кучка смертельно уставших, в большинстве своем раненых солдат. Но, надо отдать должное мужеству и стойкости противника, который не пал духом и продолжал сражаться. Полковник Гризбах собрал вокруг себя остатки 399-го гренадерского полка, 240-го истребительно-противотанкового дивизиона и штурмового отряда и пробился с ними в Красногвардейск (Гатчину). К ним присоединились части 2-го гренадерского полка 11-й пехотной дивизии. Эти боевые группы заняли круговую оборону в развалинах Красногвардейска (Гатчины) и удерживали позицию шесть дней. Именно эта группа обеспечила безопасный выход остатков 170-й пехотной дивизии из-под Ленинграда, других немецких частей и соединений из-под Синявина и Волхова. «Советские войска снова и снова пытались проникнуть в Красногвардейск, но гренадеры из Восточной Пруссии и Северной Германии не сдались даже тогда, когда на них натравили собак минно-розыскной службы. Боевая группа Гризбаха вырвалась из Красногвардейска только 26 января», — писал о тех событиях В. Хаупт.

К исходу 19 января соединения 6-го стрелкового корпуса Волховского фронта овладели разъездом Нащи, перерезали железную дорогу, идущую из Новгорода на Батецкую. Вечером этого же дня из Красного Села по дорогам на Ропшу и Кингисепп двигались две колонны советских танков. Кингисеппское шоссе, казалось, было свободно от противника, и командир бригады полковник В. Л. Проценко вел танки вперед на хорошей скорости. Но у деревни Телези, на дороге, ведущей из Петергофа на Гатчину, танкисты заметили отходящую колонну немецкой пехоты с автомашинами и артиллерией. Бригада с ходу атаковала противника. Внезапный удар танкистов был ошеломляющим для ничего не подозревающих захватчиков. Страх парализовал их. Колонна была разгромлена без потерь для танкистов. А через некоторое время бригада полковника В. Л. Проценко в селе Русско-Высоцком соединилась с войсками 2-й ударной армии, наступающей с Ораниенбаумского плацдарма. Петергофско-стрельнинская группировка противника была окружена и уничтожена. В ее разгроме участвовали танкисты танковых бригад: 1-й — полковника В. И. Волкова, 30-й гвардейской — полковника В. В. Хрустицкого, 152-й — полковника А. З. Оскотского, 220-й полковника В. Л. Проценко.

Петергоф в день освобождения был в руинах. Советским воинам предстала удручающая картина разорения. Город, созданный трудом и талантом русских людей, украшенный произведениями лучших в мире скульпторов Леблана, Растрелли, Козловского, Прокофьева, Воронихина, был превращен немцами в руины. Летний дворец был разрушен, развален Большой грот и Львиный каскад. Захватчики похитили знаменитые статуи Самсона и Нептуна, для строительства блиндажей были вырублены вековые деревья, взорваны мостики. Советские воины покидали эти руины с чувством лютой ненависти к врагу. В схватках на поле боя они пленных не брали. Немцы это знали и сражались с отчаянием обреченных.

В ночь на 19 января командование 18-й немецкой армии приказало 50-му и 54-му армейским корпусам отходить. 9-я авиаполевая и 126-я пехотная дивизии были окружены севернее Красного Села. Передовая линия 170-й пехотной дивизии была прорвана, и ее части увлекли за собой стоявшую справа от нее 215-ю пехотную дивизию. Вызванные на этот участок фронта части 11-й и 61-й пехотных дивизий вообще не смогли развернуться в боевые порядки.

В истории 126-й пехотной дивизии говорится: «Около 20.00 из Кезелово было замечено, что временно утихший бой вдоль шоссе Красное Село — Кипень разгорелся с новой силой. Множество танков с грохотом и сильным огнем катилось на запад. Трассирующие снаряды показывали их путь от восточного острия наступательного клина к западному, и стало ясно, что кольцо вокруг дивизии замкнулось. Ее командир полковник Фишер без колебаний решил как можно скорее перегруппировать и прорвать кольцо окружения. Ночью в лихорадочной спешке заканчивались приготовления к маршу… Многое из того, что не требовалось непосредственно в бою, пришлось оставить. Чтобы преждевременно не вызывать подозрений противника, ничего не сжигали. Даже подрыв осадной артиллерии (к сожалению, раньше удалось вывести лишь ее часть) был ограничен минимумом…