Неизвестные байки старого Петербурга - [25]

Как-то раз к нему обратился знакомый и попросил за хорошую цену при помощи новомодного направления — фотоколлажа «расположить» его на одной карточке с «любимым, безвременно ушедшим дядей». Фотография получилась настолько правдоподобной, что Николай Осипович начал даже подумывать, не открыть ли ему мастерскую по фотокомбинированию. Но уже через несколько дней радужные планы Багрова рухнули. Неожиданно к нему явился судебный пристав с сообщением, что он может быть привлечен к суду за соучастие в мошенничестве. Выяснилось, что багровский клиент, пожелавший соединиться с «покойным родственником», оказался ресторанным прожигателем, а «дядя», не состоявший с ним ни в каком родстве, — известный туз-миллионер. «Племянничек» с успехом предъявлял повсюду фотокарточку как гарант для получения кредитов, покуда обман не выплыл наружу. Суда фотографу удалось избежать, но, так как дело получило огласку, репутация Багрова была окончательно подорвана.

Однажды после этой истории, в апреле 1899 года, просматривая утренние газеты, Николай Осипович наткнулся на заметку о том, что группа известных петербургских артистов в скором времени отправляется со своими спектаклями на гастроли в Прагу, а затем в Берлин. Критики полагали, что поездка «обещает быть триумфальной, поскольку в ней будет принимать участие непревзойденная Мария Гавриловна Савина».

Багров вспомнил, что в свое время ему случайно удалось сфотографировать Савину на каком-то бенефисе. В тот же день Николаю Осиповичу пришла в голову дерзкая мысль попытаться продать эту фотографию. Он отыскал негатив, отпечатал с него сотню пробных карточек и отправил их наудачу в один берлинский книжный магазин, адрес которого раздобыл в старом рекламном проспекте. Спустя пару недель неожиданно из Германии ему пришел перевод на приличную денежную сумму с предложением о продаже негатива. Багровская фотография Савиной имела невероятный успех у немецких почитателей русской артистки. Более того, в одном специализированном берлинском фотожурнале ему даже посвятили целую статью, а его случайное творение признали лучшей фотоработой сезона. Воспрявший духом Багров с радостью покинул Петербург и отправился за сбывшейся мечтой о славе в германскую столицу.

Друг нищих сгорел на «догнеппинге»

Более ста лет назад в Петербурге, возле Александро-Невской лавры, проживал один довольно пожилой, но очень энергичный господин. Основным занятием на старости лет Родион Николаевич Каплун выбрал покровительство питерским обездоленным.

Подопечные называли его не иначе как «друг нищих». Содействие им он оказывал весьма нетрадиционным способом — координировал деятельность желающих продуктивно просить подаяние. У Каплуна имелся солидный «альбом» с адресами потенциальных благодетелей, где напротив каждой фамилии находилось точное описание приемов нищенства, производящих наиболее сильное впечатление на выбранного для «прицельного огня» человека. Так, к одному «благодетелю», например, рекомендовалось обращаться за вспомоществованием «на похороны погибшей от удара шаровой молнии тещи». К другому следовало идти с просьбой подать «на кусок хлеба интеллигентному неудачнику», а у третьего просить «на лекарства ребенку, умирающему от дифтерита». Упоминание дифтерита или тещи являлось обязательным условием для «прицельного попрошайничества», поскольку именно в этой семье от названной болезни пару лет назад скончался сын и погибла в грозу мать супруги. «Бюро добрых услуг» оказалось прибыльным мероприятием для его создателя: на адресную «наводку» и «инструктаж» существовали четкие тарифы. Кроме того, прямо в квартире Родион Николаевич организовал прокат «специальных аксессуаров» — повязок, деревянных рук и ног, костылей, бутафорских младенцев и т. д.

Дело было поставлено на широкую ногу и работало как часы. Но через некоторое время старичок заскучал, захотелось ему придумать что-то новое. Как-то во время просмотра объявлений в городских газетах ему пришла в голову гениальная идея, и он решил организовать первое в своем роде «предприятие» по догнеппингу. Механизм нового бизнеса был таков: в одних газетах Родион Николаевич давал объявление «Пропала собака», в других — «Прибилась собака». В обоих случаях фигурировал его адрес. По первому объявлению к нему приводили массу собак. «Друг животных» выбирал из них самых лучших и платил за них мизерное вознаграждение. С пришедших же по объявлению хозяев брал суммы, с лихвой покрывавшие все издержки. А потом он и вовсе совместил два своих предприятия, дав своим старым клиентам-нищим дополнительный заработок.

Теперь они активно «помогали» ему с поиском потеряшек, в основном «подбирая» дорогих псов у зазевавшихся во время прогулки хозяев. Творческая мысль Каплуна не стояла на месте — он уже начал подумывать о создании бюро по «поиску» младенцев. Но тут произошла накладка, стоившая Родиону Николаевичу потери всего отлаженного дела и свободы. Ежедневно ему приводили массу животных, потому он и не заметил, как его работники дважды привели одного французского бульдога, и его оба раза исправно выкупали. А на третий раз еще не успело выйти объявление о том, что найден симпатичный бульдог, как на квартиру к Родиону Николаевичу заявились хозяева трижды украденного пса с двумя околоточными.