Неизвестность - [2]
Я пошел с моей теткой, маминой сестрой Ульяной, свататься к Смирновой Екатерине.
Тетка сказала, что у вас товар, у нас купец.
Ихий отец, Захар Васильевич, сказал, что купец однорукий и голодраный, но выбирать не приходится. Екатерина в сильном возрасте, двадцать лет, а других женихов поубивало.
Тут вышла Екатерина, и она мне сперва не понравилась. Худоватая и черноватая, включительно глаза. Как циганка. Но потом присмотрелся, вроде ничего.
Она начала плакать, что хотят отдать за однорукаго.
А отец ей говорит, где я тебе двуруких нынче найду в женатом возрасте?
За Екатериной давали телку, сундук с одеждой и горку с посудой.
Мы прямо стали богачи.
Справили свадьбу, как могли, и начали жить.
Отец сказал браться за хозяйство, но тут прислали от усадьбы Анастасие Никитишны Прёловой и сказали, что узнали, что я грамотный, а им нужен для записей человек. У них кто-то был, но взяли на фронт. Записывать по хозяйству и племянное дело. У Анатасие Никитишны племянная ферма на дюжину быков. И еще там у нее коровы и другая скотина. Большое хозяйство. Управляет помощник Игнатьев. Она с ним живет невенчанная, но я не интересуюсь, это не мое дело. Я научился писать роцион быков и скотины, чтобы они знали, с чего какой результат. Плату дают натурой, мука и масло. Иногда мясо.
У Прёловой наших работает много, чуть не полсела с нее кормится. Но мне отдельное уважение, и это приятно.
Мы стали жить хорошо.
С Екатериной тоже живем хорошо.
Но пришел с фронту Иван Смирнов Большой, старший сын Больших. Сказал, что у него война кончилась, и ругался на своего отца, что отдал Екатерину за меня. Пришел ко мне и бил меня, а я не мог оказать сопротивление вследствие моей одной руки. Но потом убежал от него в хлев, схватил вилы и пригрозил, что убью. Тогда он успокоился, мы помирились и выпили казенной. Он рассказал, что везде идет какая-то буча. Что, когда царя не стало, было непонятно, как теперь будет, а пока разбирались, что к чему, стало еще непонятней.
Я спросил Ивана, что же нас ждет.
Он сказал, нас ждет неизвестность.
25 декабря 1918 года
Хоть я хотел писать постоянно, но никак нет время.
Теперь опять пишу.
Всех Православных с Рождеством Христовым. И меня, грешного.
Если кто-то что-то делает один раз, то, может, и случайно, а если неоднократно, получится традицыя. Вот я и пишу.
Год был очень трудный.
Перед летом лишился работы.
К Анастасие Никитишны пришли люди из нашего села и сказали, что по новому закону отдай народу имущество. Игнатьев начал говорить свои возмущения, но Иван Смирнов Большой начал его бить обухом колуна, как дубинкой, и забил до смерти. Наши тоже помогли. Я прятался на чердаке и боялся. Когда наши начинают мести, они не разбирают. Но Иван увидел меня и сказал, слезай, мы тебя не тронем.
Они побежали в дом и начали выносить оттуда мебельные столы и стулья. И все что попало. У Анастасие Никитишны в эту время гостила дочь Нина. Они что-то там кричали и она кричала, но я не понял что. Я пошел на ферму и взял быка и корову. Отвел домой и вернулся еще, но уже ничего не осталось. Я пошел в дом, но там тоже ничего не было. Была дочь Нина, голая и мертвая. Но Анастасия Никитишна была живая и кричала на меня. Я сказал, что я не виноват.
Я ее пожалел и повез к переправе.
Она все равно кричала и не хотела успокоиться.
Она соскочила с телеги и побежала домой.
Я поехал за ней.
Она лежала дома на своей дочери и опять кричала.
Она стала сумашедшей.
Я поехал домой.
Что там стало с Анастасией Никитишной, не знаю. Наверно, ушла куда-то пешком. Я не знаю.
На Предтечу приехали для реквизицыи конского состава для армии. Узнали, что я грамотный, и пришли ко мне, чтобы я написал численный состав лошадей по дворам. Я написал, и они пошли. У Смирновых Больших имелось три своих, да еще две они взяли с фермы от Анастасие Никитишны. Но когда пришли к ним, там была только одна лошадь, и то мерин-пятилетка. Они начали с ними говорить по моему списку и удивляться, что нет лошадей. Не знаю, что говорили Большие, но теперь известно, что ихому отцу Захару Васильевичу ударили прикладом голову до крови, а Иван сознался и повел их в лес, где прятал лошадей.
Он отдал лошадей, кроме мерина, и пришел меня бить за список. Я его стыдил и совестил. Я сказал, что нечего тут бушевать. Учитывая, что его родная сестра только что скинула свое зачатие. Подняла что-то тяжелое, потужилась, вот и скинула. Пожалел бы, вместо ругаться.
Иван унялся, мы выпили вина. Кроме племенных быков, Анастасия Никитишна и Игнатьев растили яблоки и делали вино. Даже на продажу. Поэтому в Смирново после, как ее ферму растащили, было вина много, хотя быстро выпили. А у меня оставалось. И мы выпили. Иван хоть и злой, но умный. Я его спросил, ну что, Ваня, а что теперь будет, знаешь. Он сказал, знаю. Я спросил, что. Он засмеялся и сказал, все то же самое.
26 декабря 1918 года
Продолжаю после перерыва в связи с обстоятельствами.
Екатерина то и дело ложится. Хворает какой-то болезней, и от нее по хозяйству нет толку. Я ее не понужаю, она не виновата.
Пришел с фронту Сергей Калмыков и женился на нашей старшей Дарье. Он живет с матерью Софронихой без хозяйства, кроме огорода, но мы отдали. А за кого еще.
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Евгений Водолазкин в своем новом романе «Брисбен» продолжает истории героев («Лавр», «Авиатор»), судьба которых — как в античной трагедии — вдруг и сразу меняется. Глеб Яновский — музыкант-виртуоз — на пике успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, о юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные. Только Брисбена нет среди этих путешествий по жизни.
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера “Лавр” и изящного historical fiction “Соловьев и Ларионов”. В России его называют “русским Умберто Эко”, в Америке – после выхода “Лавра” на английском – “русским Маркесом”. Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа “Авиатор” – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится.
Роман Евгения Водолазкина «Лавр» о жизни средневекового целителя стал литературным событием 2013 года (премии «Большая книга» и «Ясная Поляна»), был переведен на многие языки. Следующие романы – «Авиатор» и «Брисбен» – также стали бестселлерами. «Соловьев и Ларионов» – ранний роман Водолазкина – написан в русле его магистральной темы: столкновение времён, а в конечном счете – преодоление времени. Молодой историк Соловьев с головой окунается в другую эпоху, воссоздавая историю жизни белого генерала Ларионова, – и это вдруг удивительным образом начинает влиять на его собственную жизнь.