Неизвестное путешествие Синдбада - [11]

Наконец вдали, в вечерних сумерках, показался громадный мрачный дворец. Его окружала чугунная стена, а у ворот сидел пастух — ужасного вида демон, весь покрытый волосами, с глазами как медные блюда и со слоновьими висящими ушами. Перед воротами паслись неисчислимые стада овец, оглашавшие воздух звоном колокольчиков и заунывным блеяньем. Когда вороны, скрывшись от пастуха за уступом горы, вновь превратились в людей, пастух заиграл на дудке, и, повинуясь ее звукам, овцы направились к воротам. Два колдуна схватили овцу, пробегавшую поблизости от них. Она упиралась, жалобно блеяла, но ее все-таки подтащили к скале, за которой таился третий колдун с Синдбадом.

— Вот овца, которая поможет тебе пробраться во дворец, — сказал Трехглазый. — Дождись, когда ифрит заснет, и помни: Алмаз вправлен в серьгу на левом ухе.

— А чтобы тебе сподручней было добраться до Алмаза, возьми это кольцо, — сказал Одноглазый. — Надень его себе на палец, и когда тебе понадобится преодолеть какую-то высоту, поверни его. Кольцо подбросит тебя в воздух, и ты, если будешь достаточно ловок, достигнешь своей цели.

Не мешкая ни минуты, колдуны привязали Синдбада к брюху овцы. Животное жалобно блеяло и вырывалось, слыша манящий звук демоновой дудки. Когда его отпустили, оно опрометью побежало к воротами и юркнуло в них за мгновение до того, как страшный пастух захлопнул обитые бронзой створки и задвинул засов.

В овчарне, куда пастух загнал овец, Синдбад развязался и, осторожно двигаясь вдоль стены, направился в жилые покои ифритова дворца. Дворец был громаден и запущен, ни одного человека не встретилось Синдбаду, когда он крался пустынными комнатами с обшарпанными стенами и проломленными потолками. Всюду висели клочья паутины, в полу зияли дыры крысиных нор. Не раз и не два попадались Синдбаду эти зубастые твари, каждая из которых могла бы проглотить маленького Синдбада живьем, и он замирал, прятался за колоннами или большими кусками кирпича, которые отвалились от стен.

В центре дворца находился огромный зал, войдя в который, Синдбад задрожал от ужаса. Посреди зала возлежал уродливый ифрит-великан, которому прислуживал волосатый демон. Голова ифрита лишь отдаленно напоминала человеческую; лицо его походило больше на носорожью морду, из носа которой торчал громадный рог. В тот момент, когда в зал прокрался Синдбад, ифрит заканчивал ужин. Несколько зажаренных коров и быков он целиком отправил в свою прожорливую пасть и запил все это десятком бочек вина, таких больших, что в них мог бы утонуть не то что коротышка Синдбад, но и обычный человек. Поужинав, ифрит начал зевать, чесаться и протирать глаза.

— Славно я набил свой живот! — проревел он. — Теперь пора и соснуть. А ты ступай, задай корма лошадям и овцам, — велел он демону, — да пересчитай кур, которых принесли окрестные жители. Если недосчитаешься хоть одной, то утром скажешь мне. Я наведаюсь в деревню и убью кого-нибудь из людишек, чтоб впредь им неповадно было обсчитывать меня, своего повелителя…

И он зевнул, глаза его закрылись, рот испустил громоподобный храп. Прислуживавший ему демон покинул зал, и Синдбад осторожно направился к заснувшему ифриту, И вдруг он остановился, остолбенев от изумления. Великан во сне начал медленно подниматься в воздух! Он оторвался от ковра, на котором лежал, и плавно, как большой тяжелый пузырь, застыл между полом и потолком. Ифрит будто спал на невидимом воздушном ложе, и подобраться к нему было невозможно.

Едва ифрит уснул, как из многочисленных нор начали выползать крысы и с жадностью пожирать объедки. Прожорливые животные вырывали друг у друга кости и требуху, то тут, то там между ними возникали ожесточенные схватки из-за добычи, некоторых крыс раздирали в клочья их более сильные собратья и эти клочья тоже пожирались. Вскоре крысы заметили Синдбада. Сразу две серые хищницы, разинув зубастые пасти, ринулись на него, и Синдбад в ужасе было побежал, как вдруг вспомнил о чудесном кольце, данном ему Одноглазым. Он повернул его на пальце и, едва первая подбежавшая к нему крыса изготовилась схватить его, он подпрыгнул, и его прыжок неожиданно оказался столь высоким, что у него захватило дух. Затем он стремительно полетел вниз. Падая, он выбрал место на полу, свободное от крыс, но те вновь бросились, и он опять высоко подпрыгнул.

Эта игра в прыжки, во время которой он ускользал от бросавшихся на него крыс, начала даже забавлять его, но тут он вспомнил о волшебном Алмазе. Он прыжками приблизился к центру зала, над которым в воздухе неподвижно висело громадное туловище великана, и, изловчившись, подпрыгнул так высоко, что уцепился за свешивавшуюся полу великаньего халата. Быстро перебирая руками и ногами, он вскарабкался на колено ифрита. Оно показалось Синдбаду, похожим на холм; ифрит продолжал как ни в чем не бывало сопеть носом. По бедру и далее по необъятному, похожему на гору, выпяченному животу ифрита Синдбад добрался до его груди.

Здесь ему пришлось продираться сквозь настоящую волосяную чащу, в которой бегали блохи такой величины, что каждая из них была Синдбаду по пояс. Натыкаясь на этих отвратительных созданий, Синдбад хватался за меч, готовый вступить с ними в бой, но блохи при его приближении отпрыгивали в сторону. Короткая и толстая шея ифрита почти сразу переходила в голову. Синдбад, цепляясь за торчащие жесткие волосы, все ближе подбирался к левому уху.