Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1 - [2]

человечество!

Мания грандиозности. Сверкают глаза ораторов, наливаются кровью и величием, выпрыгивают из орбит, излучают абсолютную истину. В расширенных кокаином зрачках четко, с мельчайшими подробностями, отражается многократно уменьшенная толпа на площади. Высоко задранный подбородок человека на трибуне. Сильно развитые нижние челюсти, холодный гипнотический взгляд очковой кобры, а хватка – бульдожья: как схватит такой, как сожмет челюстями… Глаза буравят, прожигают, гипнотизируют толпу, человек держит ее своими крепкими острыми зубами, заражая идеями всеобщего равенства и повального счастья, – теперь не выпустит! А как нарастает, как ширится сила, напор произносимых слов – от шепота до грохота и ора, срывающегося в ультразвук. Трескучие, каркающие, громыхающие фразы. Это уже не политики – нет! Вожди. Откуда они взялись? Вчера их еще не было.

Там, где прежде была суша, теперь, откуда ни возьмись, заплескался океан амбиций, разлились моря честолюбия. Выросли новые и укоренились хорошо забытые старые мифы. Лозунги. Новояз. И толпы, толпы верящих вождям людей.

Новая эпоха!

– Свобода – это ответственность?! – понизив голос до свистящего полушепота, с издевкой вопрошали Вожди. – Кто вам это сказал? Плутократы-либералы? Да они заражают вас бубонной чумой фальшивой демократии. Нет, подлинная демократия – это свобода! А подлинная свобода – это раскрепощение! Подлинная Свобода с большой буквы – это справедливая народная война!! Подлинная Свобода – это народная Революция!!! Да здравствует Свобода! Да здравствует Революция и ее дитя – Свобода!! Свобода – это хаос. Свобода – это произвол большинства. Свобода – это война, экспроприация, бунт!

Европу захлестывает шпиономания. Кажется, совсем еще недавно оправдали, наконец, капитана Дрейфуса, невинно осужденного за шпионаж в пользу Германии и передачу ей секретных разработок новейших видов оружия. Сам Президент Французской Республики Арман Фальер торжественно утвердил его в чине майора и наградил, сделав Кавалером Почетного Легиона. Так теперь новых шпионов и предателей ищут – и находят!

…Утонченный модерн, изощренный, уводящий в потусторонний мир декаданс… изыск!. Это нечто оглушительное… доводящее до безумия, до исступления… Гумилев, Блок, Анна Ахматова. Габриэле Д’Аннунцио… Его высокомерный, но печальный взгляд, изящно искривленный рисунок его презрительно, горестно сомкнутых губ, прячущихся под божественными усами. Какой шик! Он неподражаем. С великолепной отстраненностью смотрит он на толпу. Его стихи, его проза – чувственная, полная достоинства, – и горькая. А рядом с ним его подруга – несравненная Элеонора Дузе.

…А это Поль Верлен и головокружительные – и как только можно было услышать в своем сердце, нащупать в душе, угадать? – такие точные слова! Испепеляющие, услаждающие слух Les sanglots longues. Как оголяет нерв, истончает его эта поэзия!

Пронзительно. Невозможно. Губительно сладко, неповторимо, изумительно.

Парижские интеллектуалы обсуждают теорию Прогресса и футуристов-будетлян. Город будущего! Это видение. Какой шик! Итальянский поэт Филиппо Маринетти и его соратники в журнале La Plume возводят фантастические в своей нелепости мегаполисы будущего, созидают нового кентавра – человека-машину, грозятся выбросить с Парохода Современности Венеру Милосскую, Пушкина, Достоевского и кого-то еще, потому что все они устарели, да и вообще никому непонятны, как иероглифы…

Кругом модерн. Один модерн. Ничего, кроме модерна. Ох, как кружится голова от этого модерна! Утонченный модерн в искусстве, модерн в науке, даже модернизация церкви!

А вот, мы слышали, во французском городе Булонь-сюр-Мер прошел первый международный конгресс эсперантистов – в нем приняли участие 688 человек. Как ново, свежо, как интересно!

Но… Толпа… Возбужденные крики. Разнузданное поведение, отсутствие манер. Простой народ на гулянье. Эй, ты там, в цилиндре! А хошь в нос?

Как утверждал один недавно умерший философ, на толпу обычно не производят впечатления благородные изречения и возвышенные истины. Маленький простой человек с улицы разбушевался, стал новым героем. Век индивидуализма, уважения к человеческой личности уходит медленно и печально. Век толпы вступает в свои права.

Даешь Свободу, то есть анархию и произвол!

Разнузданная толпа. Это, оказывается, страшно. Выходят из берегов взбудораженные толпы. Толпы людские заплескались на площадях – брызги летят во все стороны! Как много людей – тысячи! Закипевшие лица, расплавленные, стекающие, с широко открытыми орущими ртами, вывернутыми наизнанку до самого нутра, как карманы их штанов; лица, обезображенные спиртным, хамством и какой-то низменной страстью. Они внимают вождям – и все это называется у них теперь «демократия»! Взрывается толпа бомбами одобрения, строчит из пулемета очередями интереса, восторга!

Вот он, век массовой культуры! Пена людская поднимается со дна человеческого океана и мелким бесом бурлит, переливаясь через края и распространяя вокруг себя всеобщее равенство и свободу, затапливает все вокруг… Кумир для этих людей – безграничная свобода. Боги, цари, короли, правители, аристократы, пророки, герои, священнослужители – смешались в кучу все. Короны полетели в грязь! Долой короны! Долой аристократов! Долой тиранов-правителей! Долой веру в Распятого! Долой самого распятого!