Неизвестная переменная, или О роли личности в истории - [36]

Впрочем, у самого Снейпа тоже дел хватает — школу восстановить, учителей набрать, списки составить, расписания, планы — рабочие и учебные. Это только кажется, что работы мало, на самом деле — непочатый край. Хорошо хоть Блэк согласился в следующем году трансфигурацию преподавать — на одного учителя меньше искать. А то, Флитвик и Спраут в отставку подали, Синистра на год в отпуск уходит, даже Хагрид больше преподавать не хочет — лесник я, говорит, вот лесником и буду. И ведь не поспоришь — не заставлять же, в самом деле?

Но и это бы все ничего, если бы не объединение факультетов.

Приступая к разработке дальнейших планов обучения, Северус глубоко задумался — а стоит ли оставлять систему образования неизменной — слишком уж сильна неприязнь межу факультетами, слишком свежи воспоминания о погибших.

Много раздумывая на эту тему, Снейп решил, что перемены «Хогвартс» просто необходимы. Именно тогда и родился план по объединению учащихся. Решено было создать среди однокурсников смешанные учебные группы из представителей разных факультетов.

Идею, в принципе, поддержали. Кстати сказать, даже аристократы ничего против не высказали, что удивительно. Но как быть с самими студентами? Особенно, со старшекурсниками — они уже привыкли к такому делению, привыкли бороться каждый за свой факультет, привыкли соперничать. Ведь именно им будет тяжелее всех — сложно, очень сложно менять устоявшееся мнение — это Северус знал по себе. Он, взрослый человек, и то с трудом смог относительно нормально общаться с бывшими врагами, а что говорить о детях? Сейчас он особо жалел о том, что Альбус умер — вот кому бы поручить столь ответственное мероприятие. Но старого учителя нет — есть он, Северус Снейп, которого признали все учащиеся и не пожелали, чтобы он покинул этот пост.

Кстати говоря, для самого Снейпа стало немалым шоком, что студенты практически единогласно проголосовали за то, чтобы он остался директором. И хватило же малолетним наглецам труда и упорства донести свое мнение до суда и временного министра, который, к слову сказать, ничего против такого положения вещей не имел. Даже был рад, что не придется искать человека со стороны.

Сейчас Северус вспомнил суд, состоявшийся чуть больше недели назад, на котором рассматривали дела бывших Пожирателей Смерти, ставших перебежчиками. Последним рассматривали дело Снейпа. Когда же допрос свидетелей был окончен, слово попросили учащиеся «Хогвартс».

Зельевар отрешенно наблюдал за своей бывшей студенткой. Он даже помнил ее имя — Полумна Лавгуд, учащаяся на Когтевране.

Светловолосая миловидная девушка, молча прошла в центр зала и тихим голосом поведала о том, что студенты не примут другого директора, кроме существующего.

Снейп неверяще поднял глаза на когтевранку — ее слова казались нереальными, неправильными — не должны дети хотеть, чтобы «Ужас Подземелий» вернулся в «Хогвартс». Но хотели. И заявили это в ультимативной форме — или Северус Снейп остается на должности директора, или большинство студентов в школу не возвращаются.

В общем, это стало еще одним булыжником, который склонил чашу весов правосудия в сторону зельевара.

Сразу после оправдательного приговора, Снейп вернулся в замок, где его уже ждала студенческая делегация, которая радостно поздравила своего директора, и выразила желание оказать тому всевозможную помощь. Это было неожиданно. И неожиданно приятно — Северус даже позволил себе легкую полуулыбку, прежде чем разогнать детей по комнатам — все–таки ночь на дворе, спать давно пора.

Кстати о сне — взглянув на часы, директор магической школы, нехотя встал из–за стола и направился в свою комнату — отдыхать. Напряжение прошедших недель давало о себе знать — сейчас Снейп как никогда был похож на «Ужас Подземелий» — нездорово бледный, с темными кругами под глазами, вечно хмурящийся. Хорошо хоть, что Гарри пришел в себя — одной тревогой меньше. Завтра надо будет навестить его вместе с Блэком — должен же он, наконец, услышать рассказ о том, как мальчик снова выжил.

Определив план–минимум, Северус Снейп вздохнул, поудобнее устроил голову на подушке, и погрузился в царство Морфея.

* * *

В то время, когда директор «Хогвартс» видел уже второй или третий сон, временный Министр магии Люциус Малфой все еще разбирал документы.

Часы пробили три раза — самое рабочее время.

Спать не хотелось — да и не было у него времени на такое бездарное дело, как сон — слишком много дел, слишком много мыслей, слишком много проблем.

Работа помогала лорду отвлечься от всего — в том числе и от смерти супруги. Пусть они поженились по указанию родителей, пусть не были влюблены, но всегда были союзниками и друзьями. Смерть Нарциссы стала для Люциуса и Драко тяжелым ударом — и каждый переживал это по своему: отец загонял себя в Министерстве, а сын в поместье. И то и другое требовало полной отдачи сил и энергии.

Сейчас старший Малфой думал о том, что так и не успел поговорить с сыном, обсудить случившееся. А сейчас — поздно. Драко замкнулся в себе, в своем горе, и никого не пускает в свое сердце. «Ничего, — рассуждал Люциус, — вот разберусь со срочными делами и поговорю». Так шли дни.