Неизвестная «Черная книга» - [146]
Вот и все. Будьте здоровы.
Ваша Н. Терещенко
г. Кировоград, Балковский переулок, 17
[20 июня 1944 г.]
Судьба
Воспоминания Ф. Крепак, жены инженера из г. Днепропетровска
Я – жена инженера П. И. Крепака, проработавшего на заводах Днепропетровска свыше двадцати лет. Во время эвакуации мой муж был направлен в Таганрог на завод имени Андреева. Муж страдал язвой желудка, в Таганроге кровавая рвота приковала его к постели. Я не могла его оставить. 17 октября 1941 года немцы заняли Таганрог. Три дня спустя приказ: евреям носить повязки с шестиконечной звездой, из города не выходить под угрозой расстрела.
Мы решили уйти из Таганрога[412]. За городом нас остановили жандармы: «Юде?» Нам удалось пройти. Я умею шить, шила в деревнях, нас кормили. Шли по тридцать пять километров в день. Октябрь, начались дожди, ноги вязли в глине. В селе Федоровка нас тепло встретила казачья семья. Потом мы попали в немецкое село, там староста немец – родился в России; у нас забрали одежду, избили мужа, плевали ему в лицо. Мой муж – украинец, а ему пришлось испытать судьбу еврея. Прошли еще много сел, крестьяне нас предупреждали, как обходить немцев. Карань (это греческое село), целый день шел дождь; старая гречанка нас приютила, просушила одежду. По дороге к Пологам пришлось сделать большой обход: в Орехове был карательный отряд. Крестьяне были перепуганы, и приходилось ночевать под открытым небом. У сынишки начался жар, ему всего одиннадцать лет, а я тогда подумала: «Слава богу, умрет своей смертью!»
В Пологах нас приютили, дали сыну валенки. Есть на свете много хороших людей. Прошли Синельниково и добрались до Игрени. Там нас остановил немец, тщедушный, с красными глазами. Он выворачивал у проходивших мешки и забирал, что хотел. Если кто-нибудь ему не нравился, он кричал: «Юде» и убивал на месте. Нам снова повезло: мы проскользнули. В Игрени, дождавшись темноты, мы прошли к родным мужа. Меня сразу спрятали, а соседям сказали, что вернулся муж с сыном. В Игрени еще были евреи, но через три дня их увезли в колонию для душевнобольных. Я ушла на Амур, к тетке мужа, нас ласково приняли. Но несколько дней спустя стали искать евреев и там. Муж ночью перенес меня в мешке через Днепр на окраину Днепропетровска, к своим родственникам. Там я прожила зиму. Я ни с кем не встречалась, а если кто-нибудь приходил, пряталась в погребе или под кроватью. Пошли слухи, что наши приближаются. Тогда муж снова тайно перетащил меня на Амур. Потом мы пошли в Игрень.
В доме родителей мужа поселились немцы. Я жила рядом с ними, я слышала их смех, топот сапог и ждала смерти. Пришла весна, но я ее не видела. Наконец немцы выехали из дому. Я надела костюмчик сына, он мне был как раз впору, и вышла в сад, но после долгого заточения не выдержала – лишилась чувств.
Иногда муж, прикладывая ухо к земле, говорил мне, что слышит стрельбу дальнобойных пушек, тогда подымалась надежда. А в Игреневке искали спасшихся от расстрела евреев. Пришли к родителям мужа. Меня спрятали в кровать, под перину. А в другой раз – ночью постучали. Мы решили, что это немцы. Муж покрыл меня периной и сам лег на перину, сказал, что его снимут только мертвым. А выяснилось, что это пришли за медицинской помощью к сестре мужа, она врач. Начались повальные обыски. Немцы объявили, что за укрывательство евреев – смертная казнь. Тогда я решила покончить с собой. Я попросила у сестры мужа морфий, сказала ей, что это на тот случай, если попаду в руки немцев, а потом приняла яд, но приняла слишком небольшую дозу, помучилась и осталась жива.
Мать мужа отвезла меня снова в город. Надежды на спасение было мало: фронт был под Сталинградом. Тетка мужа приняла меня тепло, она очень хороший человек, кроме меня, она спасла дочку инженера Гольдштейна и еще одного еврея. Я просидела несколько месяцев на чердаке. Потом приехал муж и увез меня на станцию Долгинцево. Там я работала – шила, считалась я полькой.
Ненависть к немцам у крестьян росла, угоняли многих в Германию. Пошли слухи, что наши приближаются. И вот я действительно услышала стрельбу дальнобойных, никогда в жизни я не слышала такой прекрасной музыки! А немцы забирали мужчин, угоняли на запад. Муж вырыл под полом яму, мы выносили землю ночью. В этой яме он просидел два с половиной месяца. 22 февраля Красная Армия освободила Долгинцево. Я не могу описать, что со мной было, когда я увидела первого красноармейца!
На следующий день мы поехали в Днепропетровск. Там я узнала, что фашисты убили всех моих родных. Мой муж умер два дня спустя, он так ждал освобождения, а прожил на советской земле всего два дня. Я осталась с сынишкой.
1944
Спасение евреев местными жителями в Староженцах Черновицкой области
Рассказы уцелевших
В Староженце Черновицкой области до войны проживало свыше трехсот еврейских семейств[414]: это были в большинстве ремесленники, рабочие и служащие местных предприятий. Захватив город, немецко-румынские фашисты принялись выселять евреев в Транснистрию, где были созданы специальные гетто.
На третьей неделе своего владычества захватчики издали приказ, предписывавший всему еврейскому населению в определенное время явиться на Вокзальную площадь, взяв с собой лишь самое необходимое. За нарушение приказа угрожала смерть.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.