Неизвестная «Черная книга» - [123]

Так продолжалось до апреля 1944 года. Гетто все редело и редело. Одна из последних больших «акций» была проведена в апреле 1944 года, когда 1200 женщин с детьми были вывезены на форты и здесь зверски расстреляны.

Я говорил с одним еврейским партизаном, молодым студентом Ароном Виленчуком. Он был мобилизован в гетто среди других евреев для раскопок трупов расстрелянных. Чтобы скрыть свои преступления, палачи решили раскопать все трупы и сжечь. Легко себе представить, каково было оставшимся в живых раскапывать трупы своих близких, родных и знакомых и принимать участие в их сожжении. «Многие, – рассказывает Виленчук, – не выдержали этого позора и тут же кончали самоубийством». Сам Виленчук еще с несколькими товарищами бежал с фортов во время работы и присоединился к партизанскому отряду.

После того как Красная Армия освободила Вильно, фашисты решили ликвидировать Ковенское гетто. Семь тысяч евреев, оставшихся в гетто, были погружены в эшелоны и отправлены к немецкой границе. Разумеется, все они подверглись общей участи. Остались в живых только те, кому удалось бежать[294].

Как ни тяжелы были условия палаческого режима, в гетто все время существовали две подпольные организации: «Союз активистов» и группа самообороны. К сожалению, они были почти безоружны. Их деятельность сводилась к организации побегов из гетто и взаимопомощи. Время от времени подпольные организации связывались с партизанами и с большими предосторожностями переправляли из гетто в партизанские отряды небольшие группы евреев.

Однажды такая группа в шестьдесят человек вышла из гетто с тем, чтобы направиться в партизанские отряды, действовавшие в Августовских лесах. Группа была снабжена оружием, которое постепенно, в течение долгого времени собиралось подпольной организацией. По пути к Августову группа была почти поголовно истреблена немецким карательным отрядом. Другая группа в сто тридцать человек благополучно добралась до Рудницкой пущи, была принята в партизанский отряд «Смерть оккупантам» и удачно действовала в составе этого отряда до прихода войск Красной Армии.

[1944]

Записал майор З. Г. Островский[295]

Каунасское гетто Воспоминания Виктора Лазерсона

[296]

В это прекрасное солнечное утро, 22 июня 1941 года, которое впоследствии проклинали тысячи людей, начался этот кошмарный сон. Улицы родного города обагрились кровью. На четвертый день резни я потерял родного брата[297]. Введение отличительного знака, запрет пользоваться тротуарами и средствами передвижения последовали за погромом. От 24 июня до 15 августа обильные потоки еврейской крови пролились на 6, 7, 9 фортах. Палачи требовали новых жертв.

15 августа ворота проволочных заграждений поселка смерти Вилиямполе (гетто) закрыли за собой двадцать восемь тысяч людей.

Несколько недель спустя пришло требование собрать пятьсот молодых людей на полевые работы. Матери отпускали сыновей, надеясь, что работа спасет их. Но их приютила земля 4-го форта. Об этом узнали только в 1944 году.

За этой «акцией» последовал строгий приказ сдать все деньги, драгоценности, одежду. Молча относили люди свое имущество, надеясь, что когда они останутся голыми и босыми, то нацистские бандиты оставят их в покое.

Руководитель этого мероприятия, кровавый изверг, гауптштурмфюрер СА Иордан вывозил грузовики, нагруженные доверху золотом, серебром и другими богатствами.

Вслед за этим начались проверки, так называемые «штихпробен». Гитлеровцы ходили со сворами собак по домам, избивали, грабили остатки, перемешивали запасы пищи – соль с сахаром, с мукой и т. д. Иордан наслаждался избиением голых женщин до потери ими сознания. На моих глазах немец убил старика, у которого в книге оказался забытый червонец. Земля принимала искалеченные жертвы.

17 сентября 1941 года имела место, так сказать, генеральная репетиция. Район гетто был отрезан от города, на площадь были выведены люди, приехали грузовики. Но вдруг всех отпустили по домам. Евреи недоумевали, что за чудо спасло их.

Но скоро, 22 сентября и 4 октября, кровавый пир разыгрался по-настоящему. Был сожжен госпиталь с больными, врачами, сестрами, стали «юденрайн»[298] целые кварталы. Жители этих кварталов испустили последний вздох на 9-м форту.

…Из состава гетто выбывали все новые и новые улицы. Хождение на работу и с работы под конвоем, каторжный труд, вся сумма фашистско-садистских приемов, применяемая к арестантам гетто, голодовка и т. д. – все это лишь незначительные аккорды в этой симфонии смерти.

28 октября нас всех выгнали на площадь посреди гетто и выставили семьями по четыре в ряд. И началась лотерея жизни. Семьи делились произвольно пополам, и «половины» отводились в противоположные стороны. К вечеру одну сторону отпустили, а десять тысяч, бывших на другой, повели на 9-й форт, где в следующую же ночь казнили. Дикие вопли и рыдания раздавались в полуопустевшем гетто.

Это мероприятие возглавил гестаповец Раука.

После таких переживаний евреи могут отдохнуть день-другой – считал Иордан. Вскоре после описанной так называемой большой акции нашли покой на 9-м форту эшелоны евреев Западной Европы. Нам приходилось грузить их вещи, наполнившие склады Иордана.