Неизменная - [46]

Мадам Лефу смерила Анжелику долгим, тяжелым, почти хищным взглядом. Леди Маккон предположила, что это как-то связано с тем, что они обе — француженки, и ее подозрения подтвердились, когда, обращаясь к горничной, мадам Лефу прошипела на родном языке что-то неласковое, причем слишком быстро, чтобы ее слова можно было понять. Анжелика не ответила, слегка задрала маленький хорошенький носик и сделала вид, что очень занята воланчиками на платье своей хозяйки, которые требовалось тщательно расправить.

Потом мадам Лефу попрощалась.

— Анжелика, — задумчиво спросила леди Маккон у своей служанки, — что это было?

— Ничего важного, миледи.

Леди Маккон решила, что разъяснение ситуации может и подождать, и последовала за стюардом в каюту. Впрочем, там она провела совсем мало времени, потому что хотела исследовать дирижабль, выйти на палубу и посмотреть взлет. С малых лет она, читая отчеты Королевского научного общества о развитии аэронавтики, мечтала взлететь в небеса. Никакие причуды француженок не могли омрачить радость от того, что ей наконец-то удалось оказаться на борту дирижабля.

Когда последние пассажиры добрались до своих кают, команда воздушного судна отвязала причальные тросы, и громадный аэростат медленно повлек их в небо.

Леди Маккон ахнула, глядя, как удаляется земля, люди становятся неразличимы на фоне ландшафта, а сам ландшафт превращается в лоскутное одеяло, окончательно и бесповоротно доказывая, что Земля действительно имеет форму шара.

Едва дирижабль миновал нижние слои воздуха и, набрав высоту, оказался в эфире, юноша из экипажа, опасно примостившись на самом краю двигателя, крутанул пропеллер. Клубами повалил белый пар, и дирижабль поплыл к северу. Он слегка дрогнул, оказавшись в эфиромагнитном потоке, и пошел по небу быстрее, чем, казалось бы, можно от него ожидать, учитывая похожую на корабельную массивную пассажирскую палубу, подвешенную под миндалевидным брезентовым баллоном.

Мисс Хисселпенни, присоединившаяся к леди Маккон на палубе, вышла из благоговейного оцепенения и запела. Она никогда не училась вокалу, и голосок у нее был негромкий, но приятный:

— Пойдешь ты горами, пойду я низиной, и буду в Шотландии прежде тебя…[7]

Леди Маккон широко улыбнулась подруге, однако не подхватила песню, хоть и знала ее. А кто не знал? С нее «Дальние перелеты Жиффара» начинали свою рекламную кампанию. Однако голос Алексии годился скорее на то, чтобы командовать войсками, а не распевать, и каждый, кто когда-либо слышал ее пение, считал своим долгом напомнить ей об этом.

Леди Маккон сочла, что все это очень бодрит. Воздух наверху был холоднее и как-то свежее, живительнее, чем в Лондоне или в сельской местности. Все это странно успокаивало ее, словно она наконец-то оказалась в своей стихии. Должно быть, предположила она, дело в эфире, насыщенном газообразной смесью эфиромагнитных частиц.

Однако на следующее утро, когда она проснулась, ощущая, что парит в воздухе не только она сама, но и содержимое ее желудка, путешествие понравилось ей куда меньше. Ее все сильнее подташнивало.

— Иногда воздушные путешествия берут верх, миледи, — сказал ей стюард, а потом добавил в качестве объяснения: — Над пищеварительными процессами.

Он послал на кухню за мятно-имбирной настойкой, и с ее помощью к полудню аппетит Алексии, который вообще-то мало что могло сокрушить, пришел в норму. К тому же тошноту, возможно, вызвал сбой режима, ведь в последние месяцы она бодрствовала и занималась делами в основном по ночам, а сейчас приходилось вновь подстраиваться под жизнь дневного народа.

Фелисити отметила лишь, что щеки Алексии стали другого цвета.

— Конечно, Алексия, шляпы от солнца идут не всем, но я считаю, что тебе следует пойти на такую жертву и надеть ее. Надеюсь, у тебя хватит здравомыслия последовать моему совету. Знаю, в наши дни мало кто носит шляпы от солнца, но ты так прискорбно быстро загораешь, что это может послужить извинением тому, чтобы прибегнуть к столь устаревшему предмету туалета. И вообще, зачем ты всюду таскаешь за собой этот парасоль, если ни разу им не воспользовалась?

— Ты все больше и больше становишься похожей на маменьку, — ответила ей леди Маккон.

Айви, которая порхала от борта к борту, наслаждаясь видами и восхищенно воркуя, ахнула, услышав, как подруга режет правду-матку. Фелисити уже собиралась ответить в том же духе, но ее совершенно отвлекло появление Танстелла. Заметив, как расположены друг к другу Айви и Танстелл, она немедленно решила снискать приязнь последнего, исключительно чтобы продемонстрировать мисс Хисселпенни, что она на это способна.

— Ах, мистер Танстелл, как мило с вашей стороны составить нам компанию, — хлопая ресничками, пропела Фелисити.

Танстелл слегка покраснел, склоняя перед дамами голову в знак приветствия.

— Мисс Лунтвилл… Леди Маккон… — Пауза. — Как вы чувствуете себя нынче, леди Маккон?

— Спасибо, ко второму завтраку воздушная болезнь прошла.

— Слишком это любезно с ее стороны, — отметила Фелисити. — Она могла бы продержаться и подольше, учитывая твою корпулентность и очевидную склонность плотно покушать.