Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно - [32]

Отстранённость Али, его недосягаемость напоминали мне черту, присущую очень богатым людям и знаменитостям. Первых ставило в тупик постоянное взаимодействие в непривычном для них формате, а вторых озадачивало то, что нужно отвечать на вопросы самостоятельно. Многие знаменитости совершенно не могут выйти из образа и даже на сеансах психотерапии продолжают вести себя как актёры-комики или рок-звёзды. Из-за этого достучаться до них и помочь им практически невозможно. Ощущение, будто разговариваешь с нарисованным плакатом, а не с живым человеком.

Одет Али был очень просто: рваные джинсы, кроссовки, мятая рубашка, на запястье дешёвое украшение в стиле хиппи. Он не любил выставлять своё состояние напоказ. Я заметил, что, как только в нашем разговоре возникала пауза, он тут же начинал скучать.

Жену Али звали Ясмин, они прожили вместе почти двадцать лет, и у них было четверо детей. Женились они не по сговору родителей, однако их семьи, будучи деловыми партнёрами, горячо поддержали знакомство молодых людей. Последующие отношения всячески поощрялись – и, возможно, даже инвестировались. Со временем дядя Али – а именно он вёл бизнес после смерти его отца – отошёл от дел, и Али стал управляющим директором. Все дети Али посещали частные школы, и его семья жила в огромном загородном особняке, расположенном в самой живописной и благоприятной местности. У Али было всё: унаследованное богатство, две спортивные машины и преданная красавица-жена. Но однажды кое-что случилось, и впервые за всё время отношения в семье дали трещину. По чистой случайности ничего не подозревающая Ясмин узнала, что Али ходит к проститутке. Она взяла его телефон, чтобы посмотреть нужный номер в контакт-листе, и с ужасом обнаружила ряд сообщений непристойного содержания. Оказалось, что у неё в руках не рабочий телефон Али, а другой его телефон.

Али полностью погрузился в глубокое кресло – он почти что лежал в нём, вытянув ноги во всю длину.

– Она очень расстроилась. Хотела развестись.

– Что заставило её передумать?

– Я объяснил, что у меня сильный стресс из-за работы. Не так-то просто управлять большим предприятием. А я ведь уже долго в директорской должности. Я объяснил, что на меня нахлынула депрессия и я был сам не свой: не соображал, что делаю. Тогда она сказала: «Если тебе плохо, нужно обратиться за помощью, но если всё останется как есть, между нами всё кончено». И я ответил: «Конечно, обязательно, всё что хочешь».

– Из-за чего у вас началась депрессия?

Он поджал губы и несколько секунд молчал. После такого продолжительного размышления я ожидал услышать нечто большее, чем короткое: «Из-за стресса…»

– Что заставляет вас переживать стресс?

– У меня всегда целая куча дел. Я за многое отвечаю, всё управление на мне. Пару лет назад у нас случился небольшой кризис на производстве, и мне пришлось уволить людей, занимавшихся всей бумажной работой. Пришлось самому вести бухгалтерию.

– А нельзя ли было снова вернуть людей на их должности?

– Да, давно пора. Но никак не могу выкроить время. Постоянно сваливаются какие-то другие дела, которые требуют неотложного решения.

– Когда у вас начался стресс? Как вы себя чувствуете?

– Как я себя чувствую? – Али кивнул. – Ну… не очень хорошо.

– Есть ли какие-то симптомы?

– Да, полагаю, что есть. Головные боли. – Он провёл пальцем по лбу, от виска к виску. – У меня стала жутко болеть голова.

Али был не очень-то настроен на сотрудничество. Тогда я решил расспросить его о депрессии.

– Какие мысли вас посещают во время депрессии?

– Я думаю о бизнесе – о том, к чему всё идёт…

– О чём ещё?

– О жене, о нашем браке. Я стыжусь того, что сделал.

Али отвечал коротко и неинформативно. Создавалось ощущение, что его апатичность сказывается на его манере разговора. Его пухлые веки опустились, и он лениво морг-нул, словно довольный кот на солнышке. Казалось, он вот-вот уснёт.

У меня на сеансе как-то раз заснул пациент: прямо во время моих объяснений. Я знал, что если разбужу его, то тем самым сильно засмущаю, поэтому я подождал, пока он проснётся, и, едва он открыл глаза, я закончил начатое ранее предложение. Пациент совершенно не заметил, что продремал минут пятнадцать.

Я начал подозревать, что Али пришёл ко мне только из-за угроз жены. Его тайные свидания разоблачили, и теперь он притворялся нездоровым, чтобы жена передумала разводиться. Я высказал ему свои соображения, осторожно подобрав слова, и его реакция меня сильно удивила.

– Нет, – откликнулся Али и даже приподнялся в кресле. Моё предположение явно сбило его с толку. – Полагаю, Ясмин права. У меня в самом деле проблемы.

– Думаете, вы смогли бы говорить более открыто, о чём вы думаете?

– Хорошо. – Али повертел головой из стороны в сторону, как если бы у него затекла мышца и он хотел её размять. – Хорошо. Просто я не привык ко всему этому. – Он лениво обвёл рукой приёмную. – Рассказчик из меня всегда был так себе.

Наш разговор оставался всё таким же вялым. Али зевал, вертел браслет на запястье и время от времени повторял: «Вести дела так сложно – большая ответственность. Не уверен, что Ясмин ценит это. Она никогда не была связана с делами. Я не пытаюсь оправдать то, что сделал, ни в коем случае, но всё же…»