Неизданные стихотворения и поэмы - [5]

Шрифт
Интервал

все время в промежуточных заботах
и сны мне снятся
только промежуточные
типично промежуточные сны
я между двух уроков
самых главных
на шумной и короткой переменке
вот-вот звонок раздастся
и меня
к доске ужасно черной и огромной
моя любимая учительница
вызовет
и от усердья высунув язык
я мелом выведу:
МНЕ ВЫПАЛ ПРОМЕЖУТОК
НИ ТАМ НИ ЗДЕСЬ
МЕНЯ ИСКАТЬ НЕ НАДО

Воскреснувший

воскреснувшего
видел в воскресенье
он весел был
и от него не пахло
загробностью
он был одет по моде
побрит и свеж
и был похож ужасно
на собственный известнейший портрет
он на углу стоял
разглядывал афишу
и не догадывался
что прозрачный нимб
едва заметный золотистый нимб
над головой его
таинственно светился
ведь он не знал еще
что тотчас после смерти
вдруг обнаружилось
что он святой

Не тот

порой мне кажется
что я и есть тот самый
порой же чудится
что я совсем не тот
порою стыдно мне
глядеть в глаза прохожих
и я по улицам стараюсь не ходить
однажды вышел из дому
и тотчас
меня толпою окружили дети
– эй дяденька! –
кричали мне они –
не притворяйся!
нас ты не обманешь!
ты сам себе
надел ошейник дяденька
и сам себя
ведешь на поводке
полай нам дяденька
пожалуйста полай!
и я залаял
что я мог поделать
а дети в страхе
тотчас разбежались
да я не тот –
подумал я с тоской
и почесал себе
ногою за ухом

«О, Петербург!..»

о, Петербург!
о, дьявол с ликом нимфы!
о, искуситель!
о, мираж болотный!
поэты бродят
по твоим проспектам
и в воду мутную
с мостов твоих плюют
и их слюну уносит в океан
течение
какая чепуха!
сгинь Петербург!
сгинь окаянный!

Нигилист

скажите ДА –
просят меня –
хоть разочек скажите ДА
это же так просто!
ну пожалуйста
не упрямьтесь
скажите ДА!
мне и самому
хочется сказать ДА
меня так и подмывает
сказать это самое ДА
сочное звучное ДА
но язык не слушается меня
я открываю рот
и говорю НЕТ
я еще и еще раз
пробую открыть рот
но у меня опять получается
НЕТ и НЕТ!
я твержу как попугай
НЕТ НЕТ НЕТ!
и хожу в нигилистах

«Издалека…»

издалека
подходить к Адмиралтейству
медленно
растягивая удовольствие
подходить к Адмиралтейству
не спуская глаз
с адмиралтейского шпиля
никуда не сворачивая
идти прямехонько к Адмиралтейству
идти и думать о том
что шпиль
это всего лишь шприц
обыкновенный шприц
которым город
впрыскивает морфий облакам
страдающим неизлечимой наркоманией
подойти вплотную к Адмиралтейству
запрокинуть голову
и глядеть на шпиль
снизу вверх
глядеть и ждать
пока он не начнет
медленно наклоняться
и падать
как срубленное дерево
стремглав броситься бежать
бежать через весь город
бежать пока хватает сил
и где-то далеко за городом
упасть в траву
и закрыть голову руками
а потом снова
издалека
на цыпочках
не дыша
подкрадываться к Адмиралтейству
не спуская глаз
с адмиралтейского шпиля
подкрадываться и думать
что шпиль
это всего лишь шприц
обыкновенный шприц
которым город
впрыскивает морфий облакам
страдающим неизлечимой наркоманией

Кнопка

есть кнопка
которую можно нажать
а в кнопке все концы
а в кнопке все начала
а в кнопке все несчастье
а в кнопке все спасенье
все остальное тоже в кнопке
шла малюсенькая девочка
большой мужчина ее спросил:
куда идешь кнопка?
         я вздрогнул
         и покрылся холодным потом
пришел в булочную
купил жетон
подошел к автомату
на автомате надпись:
опустив жетон нажмите кнопку!
         у меня затряслись колени
пошел в гости
увидел у двери кнопку звонка
постоял
и повернул обратно

Закат

нельзя примириться
понимаете – нельзя
просто невозможно примириться
с наглостью заката
дразнящего меня красным!
просто немыслимо
примириться с закатом
вообразившим
что он тореадор
а я –  бык!

«Я не знаю почему мальчик Коля…»

я не знаю
почему мальчик Коля
ударил мальчика Витю
я не знаю
почему мальчик Витя
не дал сдачи
а главное я не знаю
кем мне сегодня быть
вчера я был князем Курбским
и весь день
писал длинное письмо
царю Ивану
письмо получилось неплохое
но мне наскучило
быть князем Курбским
а мальчик Коля между тем
опять ударил мальчика Витю
и мальчик Витя
вместо того чтобы дать сдачи
заплакал
да стукни ты его разок! –
кричу я Вите –
чего ты хнычешь как девчонка!
дай ты ему как следует –
кричу я –
и больше не полезет!
а сам все думаю:
кем же мне сегодня быть?
завтра
я уж буду самим собой
это решено
и плевать я хотел
на царя Ивана –
пусть он рубит головы боярам –
и на хулигана Колю –
пусть он колотит кого хочет –
и на губошлепа Витю –
так ему и надо!
ну их всех
право!

Самолюбец

в нашем городе построили огромную телевизионную башню
она смотрит на всех свысока
мой приятель не вынес унижения
и уехал в другой город
он всегда страдал от избытка самолюбия

Гамлет

тысячу раз я спрашивал себя:
быть или не быть?
и тысячу раз в ответ
пожимал плечами
потом я стал спрашивать
всех подряд:
быть или не быть?
быть или не быть?
быть или не быть?
и все в ответ
пожимали плечами
тогда я разозлился
поймал во дворе мальчишку
лет восьми вроде
схватил его за ухо
и заорал:
говори стервец
быть или не быть?
мальчишка заплакал
и уклонился от ответа
с горя
я напился
покачиваясь
я шел по городу
и читал неоновые надписи
все они были одинаковые
над универмагом было написано:
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
у входа в кино:
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
в витрине парикмахерской:
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
над пивным баром:
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
в трамвае я не утерпел
и спросил кондукторшу:
ну а все-таки
быть или не быть?
господи! – сказала кондукторша –
да какая разница!

Он

на лестнице темно

Еще от автора Геннадий Иванович Алексеев
Стихотворения

Генна́дий Ива́нович Алексе́ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965)


Зеленые берега

Роман поэта, писателя и художника Геннадия Ивановича Алексеева (1932–1986) посвящен мистической истории любви современного поэта и эстрадной звезды начала века, прообразом которой послужила знаменитая русская певица Анастасия Вяльцева.Роман увлекателен, благороден и красив, как и все творчество безвременно ушедшего из жизни выдающегося русского художника.


Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник.Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Неизданная проза Геннадия Алексеева

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Третий том собрания сочинений «Неизвестный Алексеев» включает только что расшифрованные дневники последнего периода жизни писателя (с 1980 по 1986 гг.) из недавно открытых архивов. Дневники содержат программные мысли писателя, его рассуждения о литературе и искусстве, очерки из литературной жизни «восьмидесятых». Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: фотографии, сделанные Алексеевым, и фотографии из его семейного архива, ранее не издававшиеся.


Послекнижие

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Четвертый том «Неизвестного Алексеева» включает стихи и поэмы, написанные Г. Алексеевым в 1973–1977 гг. и собранные им в книгу «Послекнижие». Большая часть этих стихов не публиковалась. Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: архивными фотографиями Алексеева, ранее не издававшимися, и факсимиле черновиков.


Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вариации. Стихотворения последних лет

Неизданные произведения культового автора XX века, основоположника российского верлибра, 5-й том. Представленный том – это «неизвестные» (неопубликованные ни при жизни автора, ни после его смерти) стихи, собранные в книгу «Вариации» самим Геннадием Алексеевым, а также недавно расшифрованные более поздние стихи и черновики 1983–1987 (последнего года жизни). Некоторые циклы стихов публикуются целиком, включая изданные, чтобы не нарушать замысел автора. Издание содержит уникальный иллюстративный материал – акварели Г.