Неизданные стихотворения и поэмы - [2]

Шрифт
Интервал

я захохотал
и тут ко мне подошел четвертый прохожий
– а ты кто? – спросил он
– гений! – ответил я
– это почему же?
– потому что мне так хочется!
прохожий рассердился
и ударил меня по уху
не так-то просто быть гением! –
подумал я

Физики и лирики

да
участь физиков
поистине трагична
на днях
один из них
отнюдь не бесталанный
с задумчивой
загадочной улыбкой
съел голову свою
и вытер губы
платочком клетчатым
подумать даже страшно!
что если все они
давно уж без голов?
чем думают они?
подумать страшно!
у лириков же головы редки
им легче

Ужасный сон

ужасный сон
приснился мне сегодня
как будто бы заставили меня
вытаскивать из душегубки трупы
тащил я за ноги одну старушку
а платье зацепилось за какой-то
крючок на двери
я и так и сяк –
никак не отцепить
я весь вспотел –
такое наказанье!
я проснулся
так и не вытащив ее
мне повезло
еще немного
и заметил бы фельдфебель
он был не в духе в этот день
мне повезло
не часто удается просыпаться
так ловко

Черно-белое стихотворение

хочу быть живописцем
но приходится быть маляром
мне говорят:
черное – это белое
а белое – это черное
но я-то вижу
что черное – это черное
а белое – это белое
и я закрашиваю черное белым
а белое – черным
потому что наверное
так нужно
чтобы черное было белым
а белое – черным
как знать!

Женщины

о, эти весенние женщины!
о, бесстыжие скромницы!
как многозначительно
двигают они своими руками!
как удивительно ходят!
как поразительно стоят!
как непостижимо сидят они
плотно сдвинув колени
и натянув на них юбку!
кто их выдумал
этих весенних женщин?
а зимние женщины пушисты
в своих мехах
в своих ворсистых шубках
они как звери мягкие и теплые
они пушные звери
и охота
на них всю зиму не запрещена

К вопросу о хулиганстве

однажды вечером
я любовался солнцем
оно садилось потихоньку на пригорок
оно изрядно за день настоялось
и вот садилось
но никак не удавалось
ему усесться
уж оно и так и эдак
но все напрасно
будто что ему мешало
светило село
с опозданием на час
я побежал немедля на пригорок
и что же –
он утыкан был гвоздями
и острыми осколками бутылок
да
хулиганство – это страшный бич
с ним надобно бороться
беспощадно

Ожидание

о, лень великая!
о, царственная резвость!
о, простодушия безбрежный океан!
в нем рыбы плавают
в нем плавают медузы
а я, утопленник
на дне
на мягком иле
лежу тихонечко
с булыжником на шее
и жду русалку
но она опаздывает
часы наверно
отдала в починку

Последний сонет Петрарки

мне показалось
что я – Петрарка
разлюбивший свою Лауру
как глупо! – подумал я –
я ведь Петрарка
и все же умудрился
разлюбить свою Лауру!
как глупо!
как странно – подумал я –
может быть
я и не Петрарка вовсе?
какой же я Петрарка
если я разлюбил свою Лауру!
как странно
как смешно – подумал я –
все уверены
что Петрарка
всю жизнь любил свою Лауру
а я взял и разлюбил ее!
как смешно
и я написал сонет о том
как разлюбил свою Лауру
последний сонет
который, увы, не сохранился

«Я долго думал о том…»

я долго думал о том
что кончено
а что еще нет
и наконец сообразил
что все кончено
я выбежал на улицу
и стал хватать за руки прохожих:
куда вы идете дурачье? –
кричал я –
все ведь кончено
абсолютно все!
ни черта не осталось!
собралась толпа
остановились трамваи
началась паника
со всех сторон
слышалось одно и то же:
все! все!
совершенно все!
все до крошки!
все до пылинки!
по радио объявили:
гипотеза о том
что все кончено
пока не подтвердилась
без сомнения что-то кончилось
но что
пока неизвестно
меня увели домой
и строго-настрого
запретили мне выходить на улицу
народ успокоился
в городе воцарился порядок
а между тем
все действительно кончено
не мог же я ошибиться!

«Я сказал ей: уйдем в леса…»

я сказал ей:
уйдем в леса
в дремучие дикие леса!
будем жить там
на берегу прозрачного озера
будем жить там как звери
просто и красиво
у тебя отрастет хвост
и ты станешь изящно помахивать им
мне на радость
и вот мы собрались
и ушли в леса
в дремучие дикие леса
которые давно вырублены
и жили там
на берегу прозрачного озера
которое давно превратилось
в гнилое болото
и я плакал от умиления
любуясь ее роскошным хвостом
который так и не вырос

Брандмауэры

брандмауэры
бурые и рыжие
небритые и грязные с утра
бранятся меж собою
их бахвальство
их болтовня
кирпичная их спесь
осточертели городу
порою
брандмауэры бродят по дворам
бормочут что-то
барабанят в двери
и дворников в отчаянье приводят
я видел
заблудившийся брандмауэр
дрожал от холода
в пустынном переулке
я за руку отвел его домой
беда с брандмауэрами –
большие дети!

«Одна волна сказала мне…»

одна волна сказала мне
что в море
корабль видела
что будто бы он белый
что будто бы
в его глубоких трюмах
стоят большие ящики
со счастьем
что будто бы
возникнет он вот-вот
на горизонте
светлым силуэтом
и я подумал:
счастье-то наверно
уже подгнило
что-то очень долго
он к нам плывет
корабль этот белый
дай бог – подумал я
чтоб это оказался
рефрижератор

Смешливый

мне смешно
смешные люди живут на свете
и смешно увлекаясь
делают свои смешные дела
смешно ветер воет
над осенним городом
со смешными прямыми улицами
и смешной
ужасно важной рекой
по которой плавают смешные пароходы
и время от времени смешно гудят
подходя к невыносимо смешным пристаням
мне очень смешно
но вокруг никто не смеется
а в одиночку смеяться неловко
скажут – выскочка

Мой черный человек

однажды
совсем черная негритянка
перешла мне дорогу
она была красива
и очень элегантна
ну что же – подумал я –

Еще от автора Геннадий Иванович Алексеев
Стихотворения

Генна́дий Ива́нович Алексе́ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965)


Зеленые берега

Роман поэта, писателя и художника Геннадия Ивановича Алексеева (1932–1986) посвящен мистической истории любви современного поэта и эстрадной звезды начала века, прообразом которой послужила знаменитая русская певица Анастасия Вяльцева.Роман увлекателен, благороден и красив, как и все творчество безвременно ушедшего из жизни выдающегося русского художника.


Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник.Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Неизданная проза Геннадия Алексеева

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Третий том собрания сочинений «Неизвестный Алексеев» включает только что расшифрованные дневники последнего периода жизни писателя (с 1980 по 1986 гг.) из недавно открытых архивов. Дневники содержат программные мысли писателя, его рассуждения о литературе и искусстве, очерки из литературной жизни «восьмидесятых». Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: фотографии, сделанные Алексеевым, и фотографии из его семейного архива, ранее не издававшиеся.


Послекнижие

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Четвертый том «Неизвестного Алексеева» включает стихи и поэмы, написанные Г. Алексеевым в 1973–1977 гг. и собранные им в книгу «Послекнижие». Большая часть этих стихов не публиковалась. Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: архивными фотографиями Алексеева, ранее не издававшимися, и факсимиле черновиков.


Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вариации. Стихотворения последних лет

Неизданные произведения культового автора XX века, основоположника российского верлибра, 5-й том. Представленный том – это «неизвестные» (неопубликованные ни при жизни автора, ни после его смерти) стихи, собранные в книгу «Вариации» самим Геннадием Алексеевым, а также недавно расшифрованные более поздние стихи и черновики 1983–1987 (последнего года жизни). Некоторые циклы стихов публикуются целиком, включая изданные, чтобы не нарушать замысел автора. Издание содержит уникальный иллюстративный материал – акварели Г.