Неистовый соблазнитель - [4]

– Воды. Он слишком горячий.

Он протянул ей ее же собственную бутылку, а она вручила ему свалившуюся с малыша грязную тряпку.

– Намочи ее.

Ребенок снова заерзал у нее в руках, и Либерти вдруг померещилось, что это не мальчик, которого она только что вытащила из обувной коробки, а Уильям, ее братик, которого она не только никогда не держала на руках, но даже так ни разу и не увидела. Неужели он был таким же, когда мама родила в тюрьме и его отдали в систему опеки, где он и умер?

Нет, кем бы ни был этот малыш, она ни за что не позволит ему умереть.

– Это омерзительно, – выдохнул Маркус, но она не обратила на него внимания и, скрестив ноги, уселась на гравий.

– Все хорошо, – прошептала она, капая водой в ротик ребенка. – Ты же хороший мальчик, верно? Ну конечно, хороший, умничка просто. – Мальчик замотал головой и жалобно завыл. Либерти мгновенно запаниковала. А что, если ничего не получится? И она не сможет его спасти? – Мы тебя очень любим, – заверила она малыша со слезами на глазах. – И ты очень сильный и обязательно со всем справишься, верно ведь?

– Держи. – Маркус протянул ей мокрую тряпку, только это оказалась не грязная рвань, а его собственная футболка.

Подняв глаза, она уставилась на обнаженную грудь Маркуса Уоррена, которой в любой другой ситуации не преминула бы полюбоваться, да и как не восхищаться такой красотой? Мускулистое и подтянутое, но при этом худощавое тело прирожденного бегуна…

Но тут малыш снова запищал, и она мгновенно вспомнила, что сейчас у нее есть дела поважнее, чем внезапный стриптиз начальника.

Она подняла малыша на вытянутых руках.

– Заверни его в футболку.

Маркус послушно выполнил указание, и бедный малыш запищал еще громче от внезапной смены температуры.

– Все хорошо, – прошептала она, снова пытаясь его напоить. – Тебе сейчас станет лучше.

– Может, сбегать за помощью? Что нам вообще делать?

Помощь. Точно. Именно это им сейчас и нужно.

– Телефон у меня в рюкзаке. – Маркус никогда не брал свой на пробежку. – Звони 911. – Она сама удивилась, как спокойно звучит ее голос. Словно по вторникам всегда находила малышей на грани теплового удара в помойке.

Присев на корточки, Маркус вытащил у нее из рюкзака телефон.

– Нашел. – Не задумываясь, она назвала пароль, и он набрал номер. – Мы у Букингемского фонтана нашли в мусоре ребенка!

Зачем так громко?

– Ш-ш-ш, – протянула она, успокаивая малыша, пока Маркус разговаривал с диспетчером. – А так будешь? – Окунув палец в бутылку, она прижала его к крошечному ротику.

Малыш жадно засосал, а когда она убрала палец, чтобы снова его намочить, возмущенно захныкал.

Вернув ему палец, она облегченно вздохнула и постаралась подумать. Во второй приемной семье был младенец, как его успокаивали?

Вспомнив, она начала раскачиваться вперед-назад, не обращая внимания на впившийся в ноги гравий.

– Хороший мальчик, – прошептала она, отчаянно надеясь услышать звуки сирен. – Мы тебя любим, ты со всем справишься.

Минуты мучительно шли, а у нее никак не получалось заставить малыша выпить еще воды, но он яростно присосался к кончику ее пальца. Она продолжала покачиваться и ворковать, и наконец малыш немного расслабился и свернулся калачиком у нее на руках. Либерти прижала его к себе чуть крепче.

– С ним все в порядке? – спросил Маркус.

Подняв глаза, Либерти постаралась не пялиться на его обнаженную грудь. За все три года, что у него проработала, она еще ни разу не видела, чтобы он был так близок к панике.

– Кажется, он заснул. Бедняжка. Ему же всего несколько дней от роду.

– Как его могли бросить? – Вот это уже куда больше походило на знакомого ей Маркуса. Разочарован, что мир не дотягивает до его стандартов.

– Как-то смогли.

Она снова посмотрела на ребенка, даже во сне не отпускавшего ее пальца. Если не считать грязи и жара, он казался совершенно здоровым. Правда, Уильяма она так и не увидела и не представляла, как выглядят наркозависимые младенцы. Круглая голова, припухшие глаза… Она видела фотографии здоровых малышей, что как две капли воды походили на этого… Но она же все равно в них совсем не разбирается!

– Ты само совершенство, знаешь об этом? – прошептала она мальчику, и снова посмотрела на Маркуса. – Держи футболку, намочи еще раз, кажется, он немного остыл.

Маркус безропотно ей повиновался.

– Ты отлично справляешься, – заметил он, когда Либерти снова заворачивала малыша в футболку. Младенец вздрогнул, но пальца так и не отпустил. – Не знал, что ты так хорошо разбираешься в детях. – В его голосе ясно читалось восхищение.

«Ты вообще обо мне многого не знаешь». Но вслух она этого говорить не стала, потому что еще не прошло и двадцати минут, как Маркус Уоррен сказал, что доверяет ей, потому что она всегда с ним честна.

Но пусть и не до конца честна, она никогда целенаправленно ему не врала. Она вообще ненавидела врать, но порой иного пути просто не было.

– Наверное, материнский инстинкт сработал. – Да и как иначе? Малыш отчаянно в ней нуждался, и она просто не могла его бросить.

Ребенок вздохнул, как она надеялась, довольно, и в груди у нее что-то дрогнуло.

– Замечательный мальчик. – Подавшись вперед, она поцеловала его в лоб.