Неистовый Донован - [18]

Это было воплощением мечты любого викинга. Высокая — я прикинул, что не ниже пяти футов девяти дюймов без каблуков, — с длинными волосами соломенного цвета, свободно рассыпавшимися по плечам и достигавшими талии. Искрящиеся темно-голубые глаза, круглые румяные щеки. Немного оттопыренная нижняя губа широкого рта. А когда она улыбалась, то за раскрытыми губами показывались безукоризненно белые зубы. На ней был какой-то просторный сарафан из тонкого шелка, доходивший ей до колен, с цветочками на светло-бежевом фоне. Она отличалась удивительно крепким и здоровым сложением. Слишком полная? Но я тут же отказался от такого определения. Полногрудая, в теле? Пожалуй, такое описание подошло бы. Но все это в замечательных, захватывающих дыхание пропорциях.

— Вы — тот удивительный, вызывающий трепет человек, который гонит контрабандой оружие, начинает революции и все такое? — Этими словами встретила она меня. — Франсин много рассказывала мне о вас, мистер Донован…

— Пол, — поправил я ее.

— Пол, — повторила она. — Но опустила все важнейшие детали, а это меняет дело. Она, например, говорила, что вы крупный, но не упомянула, что не за счет полноты. Верно, ведь так?

Я глубоко вздохнул и втянул живот.

— Ни капли лишнего веса, — солгал я не моргнув.

— И мне нравятся мужчины со светлыми волосами, — продолжала она. — Особенно крупные блондины с приветливым, но мужественным выражением лица, как у вас. И я мирюсь с большими носами, если ими обладают крупные мужчины.

— Анджела, — начал было я. — Мне…

— А также эти прекрасные серые глаза, — произнесла она и глубоко вздохнула. — Какая фантастическая страсть таится в них?

— Анджела, — решительно повторил я, — мне…

— Знаю! — с сожалением надула она губы. — Вы американец и хотите что-нибудь выпить. Ну конечно! Как нетактично с моей стороны. Чего бы вы хотели?

— А что у вас есть? — пробормотал я.

— Я неопытная выпивоха, — призналась она. — Надеюсь, не осудите меня за это. Но у меня на кухне есть бутылка шотландского виски. — Ее лицо опять просияло. — И бутылка вишневого ликера с Кипра. Думаю, он хороший, потому что я как-то добавила его в суп и он не свернулся и не испортился.

— Шотландское виски вполне подойдет, — заметил я. — Если можно, со льдом.

— Шотландское виски на кубиках льда, — поправила она. — Надо правильно выражаться, Пол. Не то мы оба что-нибудь перепутаем.

Она повернулась и выплыла из комнаты — просто фантастическое видение, состоящее из покачивания и потряхивания, подпрыгивания и колебания из стороны в сторону. Я подошел к окну и посмотрел на элегантные городские здания на противоположной стороне улицы, заглянул в окна квартир того же этажа и понял, что в какое-то мгновение в поле моего зрения попали окуляры бинокля, которые тут же исчезли.

— Вот, пожалуйста, — раздался ее торжествующий голос.

Я повернулся и увидел, как она поставила на маленький столик поднос с выпивкой; ножки стола, казалось, закрывало что-то наподобие штор из какого-то бесцветного материала.

— Подлинный предмет викторианской эпохи, — объяснила блондинка. — Ножки в ту пору, знаете ли, делали ужасные. Поэтому придумали своего рода юбочки для ножек столов и пианино, чтобы ни у кого не возникало чувство неловкости. Франсин сходит с ума по викторианской мебели, как вы уже, наверное, заметили. Все это выглядит ужасно, но вы получаете представление о том, каковы итальянцы. Все чудесное и уродливое напоминает им об их родителях, поэтому они обязательно приобретают такие вещи и никогда не расстаются с ними.

— Вы не знаете, кто с другой стороны улицы наблюдает за этой квартирой в бинокль? — поинтересовался я.

— Что, он опять занялся этим? — Она подошла к окну и плотно задернула тяжелые шторы. — Мне наплевать, когда я дома одна… Другое дело, когда у меня гости.

— Он вам не досаждает? — спросил я.

— Стараюсь довести его до помешательства, — благодушно ответила девушка. — Иногда вечером раздеваюсь прямо перед окном, когда знаю, что он направил сюда окуляры своего бинокля. А потом, когда я совершенно голая, я поворачиваюсь и даю ему взглянуть на себя спереди, сопровождая этот показ соответствующим жестом.

— Жестом?

— Вот так! — Она выкинула в мою сторону руку с вытянутыми двумя пальцами. — Что, в Америке это означает то же?

— Не уверен, — усомнился я. — А что это означает в Англии?

— Так твою мать, — объяснила она как ни в чем не бывало. — Потом я плотно закрываю шторы, а он пускает изо рта пену от вожделений. Франсин считает, что, может быть, его стоит как-нибудь вечером пригласить и сбросить на него горшок с ландышем, когда он начнет звонить у входной двери. Но думаю, что мой метод более изощренный. Знаете, более макиавеллиевский, как вы думаете?

— Мне совершенно наплевать, правильно вы поступаете или нет, — искренне вырвалось у меня. — Считаю вас самой потрясающей девушкой из всех, которых мне приходилось видеть.

— Спасибо, Пол. — Ее глаза засверкали еще ярче. — Но, послушайте, не чудо ли это? Франсин купила ее на прошлой неделе, а доставили ее только вчера. У вас есть возможность проверить, так ли она хороша, как все говорят об этом.

— О чем вы, собственно, ведете речь? — отважился уточнить я.