Неистовое сердце - [23]

– Есть немного, – признался он, отхлебнув виски. – На обратном пути меня оштрафовали за превышение скорости.

– Вот так так! Ах, какая досада…

Джадд посмотрел на нее, в глазах была смешинка.

– Ты не кажешься расстроенной. Похоже, что ты даже рада.

Джинджер засмеялась, не в силах отрицать этого.

– Тебе всегда хотелось быть первым.

– Откуда ты знаешь, как быстро я езжу? Годы прошли с тех пор, как ты сидела со мной в машине.

Они улыбнулись друг другу, и Джинджер поняла, что он помнит тот последний раз, когда они ехали вместе. Ей было пятнадцать лет, и дедушка настоял, чтобы Джинджер посещала школу танцев. Это был один из тех немногих случаев, когда Том проявил жесткость и заставил ее делать то, чего она не хочет. Джадду поручили отвезти ее в город.

– Может быть, я не слишком сильно давил на педаль газа, но ты определенно была быстроногой.

Джинджер усмехнулась.

– Я предупредила тебя, что, как только ты остановишь машину, я выпрыгну и убегу назад на ферму.

– А я предупредил тебя, что, если ты это сделаешь, я поймаю тебя и выбью из тебя дурь.

Джинджер захихикала.

– Хорошо, что ты меня не поймал.

Они снова улыбнулись оба. Их объединили теплота общих воспоминаний и ностальгия по безумным дням невозвратной юности.

– Кажется, порой со мной были кое-какие хлопоты, – признала она нехотя.

– Всегда одни сплошные хлопоты. – Джадд засмеялся, его смех был приятным, как басовитый колокольный звон, витающий в воздухе. – Вот что я скажу. Ты делала мою жизнь интересной. Каждое утро я вставал и думал, какую пакость ты подготовила мне на сегодня. Ты меня никогда не разочаровывала.

Джинджер улыбнулась и подобрала под себя ноги.

– Дедушка не оставил бы на мне живого места, если бы узнал, что я налила патоку в твой комод. – Она посмотрела на Джадда, задумавшись: ей пришла в голову неожиданная мысль. – Почему ты ни разу не наябедничал на меня? Я так часто делала тебе пакости, но ты даже словом не обмолвился дедушке. Почему?

Джадд пожал плечами, минуту помолчал, потягивая виски.

– Не знаю, может быть, я восторгался твоей храбростью. Может быть, мне нравилась твоя хитрость, а ты была хитрой. – Он снова помолчал, потом добавил: – А может быть, я просто мазохист в душе.

– Сомневаюсь, – засмеялась Джинджер, она немного успокоилась. – Все же, я полагаю, мне следовало бы извиниться за свои выходки. – Джинджер ехидно усмехнулась. – Но я не буду, ведь в то время я думала, что ты заслуживаешь такого обращения.

– Хорошо, что ты не извинилась. Не надо разрушать свой имидж скандалистки.

– В таком случае пойду-ка я наверх спать. Хочешь?

Она протянула ему свое виски, к которому не притронулась. Ей оно больше не было нужно. Она полностью успокоилась, их непринужденная беседа, наполненная воспоминаниями, подействовала на нее благотворно.

– Нет, спасибо. Мне тоже пора на боковую. – Он поднялся вместе с ней и опустошил свой стакан, потом поставил оба стакана в бар.

– Не забудь, завтра рано утром привезут цыплят, – напомнил он ей.

– Как я могу забыть. Я ненавижу цыплят. – Она скорчила гримасу, чтобы передать свои чувства.

Джадд фыркнул.

– Ты привыкнешь к ним.

– Я полагаю, что так и будет. Я ненавижу тебя и начинаю привыкать к тебе, – сказала она, хихикнув.

Он тоже засмеялся, давая ей понять, что не рассердился за ее слова.

Джадд выключил свет в гостиной, и они поднялись по лестнице.

– Спокойной ночи, Джадд, – сказала Джинджер, когда они подошли к двери ее спальни.

– Спокойной ночи, Перчинка. Приятных сновидений.

Он пошел к себе, а Джинджер вошла в спальню и прикрыла за собой дверь. Она не совсем понимала, что же, в сущности, только что произошло между ними. Но каким-то образом они смогли забыть о своей враждебности и напряженности и просто получать удовольствие от общения. Она не знала, почему произошла перемена в их отношениях, но надеялась, что теперь так будет всегда.

– Ой, они такие милые! – воскликнула Джинджер, со смехом разглядывая маленьких цыпляток, которые покрыли весь пол в питомнике.

Джадд улыбался, наблюдая, как она нагнулась и подобрала одного.

– Не слишком привязывайся к нему, однажды он может оказаться у кого-нибудь на тарелке во время воскресного обеда.

Джинджер кивнула головой, отпуская цыпленка. Она давно узнала реалии сельской жизни. Дедушка тоже предупреждал ее, что ей придется страдать, если она привяжется к определенному животному.

Она посмотрела на Джадда, который проверял обогревательные лампы питомника. Кстати, о привязанности к определенному животному… Она криво усмехнулась.

Непринужденный дух товарищества, который установился между ними накануне вечером, сохранялся и утром, снимая напряжение, успокаивая нервы. Эта новая попытка заключить перемирие выглядела странной, но была приятной.

– Итак, что будет теперь? – спросила она, когда он закончил проверять лампы и они вышли из питомника.

– Цыплята проведут здесь около месяца. Когда они полностью оперятся, мы выпустим их в вольер, – объяснил он.

– Ты хочешь сказать, когда они станут большими и безобразными, они будут выпущены в вольер. А я думала, на большинстве птицеферм цыплята содержатся в маленьких клетках.

– Верно, но именно этим цыплята из «Островка спокойствия» будут отличаться от других. Мы собираемся выращивать цыплят по старинке. Твой дедушка хотел, чтобы они росли, копаясь и ковыряясь в земле, как им предначертал Господь. Никаких клеток, никаких химикатов, только свежий воздух, солнечный свет и натуральное зерно. – Лицо Джадда озарилось юношеским воодушевлением. – Я уже договорился с организатором сбыта и дистрибьютером. – В приливе энтузиазма он схватил ее за обе руки. – Это своего рода азартная игра, Джинджер, в ней можно и проиграть, но я думаю, что наше рискованное предприятие принесет «Островку спокойствия» небывалый успех, который превзойдет самые фантастические ожидания.