Неистовое сердце - [20]

На смену пришли другие воспоминания, из далекого прошлого. Однажды ночью она пробралась к нему в комнату, собираясь вылить клей ему на голову, пока он спал. Джинджер даже не могла припомнить, сколько ей тогда было лет. Зато она помнила лунный свет в окне спальни… теплоту, исходящую от его обнаженной загорелой кожи… густые волосы на его груди.

И вдруг капля краски упала ей на голову. От неожиданности Джинджер выругалась.

– Прости, – буркнул Джадд, сверху наблюдая, как она пошла в дом.

Когда Джинджер исчезла в доме, он вздохнул с облегчением. Ему не нравилось направление, которое приняли его мысли о Джинджер. Не нравилось то, что его мысли задерживались на ее длинных загорелых ногах. Не нравилось, что его память все время воспроизводит и повторяет сцену в ванной и что с каждым разом пены в ванне становится все меньше.

Необходимо найти ей мужа. Джадд верил в священные узы брака и знал, что никогда не станет рвать яблоки в чужом саду. Если Джинджер выйдет замуж, соблазн исчезнет.

Джадд тихо насвистывал, когда Джинджер вернулась; ее волосы были влажными, так как она старалась смыть с них краску, которой он ее забрызгал.

– Пожалуй, я буду работать вот здесь, – сказала она, передвигая лестницу влево, чтобы не быть для него мишенью.

– На днях я видел в городе твоего старого знакомого, – сказал Джадд.

Она с интересом посмотрела на него.

– Вот как? Кого же?

– Роджера Хауэлла.

Джинджер расхохоталась, и этот непроизвольный взрыв мелодичного смеха заставил сердце Джадда странно перевернуться в груди.

– Что тут смешного? – спросил Джадд; он был удивлен: в первый раз с тех пор, как Джинджер вернулась на ферму, она чему-то радовалась.

– Ничего. – Она положила кисть и присела на корточки, веселая улыбка изогнула губы, в глазах вспыхнули обворожительные огоньки. – Ты знаешь, иногда человек остается у тебя в памяти в каком-то одном образе, даже если он повзрослел и изменился, и неважно, чем он занимается в дальнейшей своей жизни, ты его представляешь себе только в этом одном образе.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

Джадд тоже положил свою кисть и прислонился к лестнице – ему нравилось смотреть, как солнечный свет зажигает искры в ее рыжих вьющихся волосах, видеть улыбку, которая так украшала ее.

– Роджер и я вместе учились в средней школе, – начала Джинджер, задыхаясь от очередного приступа смеха. – Однажды мы обедали большой компанией. Кто-то сострил, и Роджер засмеялся. К несчастью, у него в это время был полный рот молока. – Она и сама засмеялась снова, затрясла головой. – С тех пор каждый раз, как вспомню его, я так и вижу, как у него из носа течет молоко.

Джадд кисло улыбнулся, мысленно вычеркнув из списка Роджера, истекающего молоком. Все же, несмотря на разочарование, ему доставил удовольствие смех Джинджер.

– Тебе следует делать это чаше, – заметил он мягко.

– Делать что? – Джинджер с любопытством посмотрела на него снизу вверх.

– Смеяться.

Ее улыбка угасла, как прощальный отзвук эха.

– В последнее время для смеха у меня нет причин.

Она подняла кисть и сосредоточилась на работе.

Оставшуюся часть дня они трудились молча, снова погрузившись каждый в свои собственные мысли. Джинджер пыталась думать о нейтральных вещах и не замечать, как привлекателен Джадд без рубашки. Она честно старалась не смотреть на него, чтобы заманчивый вид его широкой загорелой спины не отвлекал ее от работы. Но, как бы она ни старалась, ее глаза постоянно возвращались к его телу, и чем дольше она смотрела, тем больше росло в ней раздражение. Почему он должен работать с обнаженным торсом? Ну да, жарко, но футболка, которая на нем была с утра, не из плотной ткани.

– Ты не боишься получить солнечный ожог? – сердито спросила она в конце концов.

– Что? – буркнул он, будучи, очевидно, не в духе, как и она.

– Неужели обязательно работать без рубашки? Это так… непристойно. – Она сморщила нос, чтобы выразить отвращение.

Джадд смотрел на нее в недоумении, словно не понимая, о чем идет речь. Он медленно, осторожно спустился с лестницы. Положив кисть на ступеньку, уперся руками в бока и посмотрел на Джинджер с иронией.

– Тебя волнует моя обнаженная грудь?

– Представь себе, волнует. – Она встала и посмотрела на него, в ее глазах появился знакомый строптивый огонек.

А его глаза были серебристыми.

– Что ты имеешь против нее? – Джадд поднял руку и коснулся волос на своей груди.

– Она просто слишком… слишком… голая. – Джинджер густо покраснела, уже жалея, что затронула эту тему.

– Кстати, насчет обнаженных частей тела. Давай поговорим о твоих шортах. Не думаешь ли ты, что они немного рискованны?

Джинджер задохнулась от такой наглости.

– В них нет ничего плохого. – Она одернула обрезанные хлопчатобумажные шорты.

– Или шорты очень короткие, или твои ноги слишком длинные.

Его взгляд был теперь явно враждебным, но за этой враждебностью Джинджер угадывала нечто другое. Пеньюар в ванной, духи, разбрызганные по всему дому, казалось, не слишком на него подействовали. Другое дело – ее шорты. Он весь напрягся, его губы плотно сжались. Глаза из серебристых превратились в стальные – цвета расплавленного металла. Джинджер почувствовала, как внутри у нее начал разгораться огонь.