Неисправимый повеса - [67]

Эвелина задохнулась. Она очень надеялась, что присутствующие отнесут ее растерянность и волнение за счет поведения Виктора, а не слов маркиза. Сент, судя по всему, был совершенно уверен, что теперь он устанавливает правила. И считал своим долгом постоянно напоминать ей об этом, будь он проклят.

Судя по напряженному выражению лица Виктора, он не одобрял ни присутствия Сента, ни его предложения. С другой стороны, он стремился познакомиться с Веллингтоном с момента своего возвращения из Индии, а потому должен был испытывать благодарность маркизу за то, что тот организовал это знакомство.

— Думаю, что могу на один день отпустить Эви, — неторопливо сказал брат, — но с надлежащим сопровождением, разумеется.

Ну конечно. Сент не сможет сказать ничего компрометирующего при ее служанке. Ей следовало бы додуматься до этого. Черт! Ей действительно стоит поработать над собой, чтобы стать изворотливее.

Сент тоже, кажется, понял, что возможность беседы, как и еще кое-чего наедине, безвозвратно исчезает.

— Я взял с собой грума.

Виктор покачал головой.

— Я благодарен вам за прошлый вечер, Сент-Обин, но я не безрассуден. Я отпущу сестру только в сопровождении служанки.

— Ну что ж, прекрасно.

Итак, ему не удалось совсем обыграть ее, но он близок к этому. И они все еще находятся в гостиной ее собственного дома, в присутствии еще троих людей. И если она воспротивится, то Виктор обозлится, что будет грозить новыми неприятностями, а Сент сможет успешно осуществить свою угрозу разделаться с сиротским приютом раз и навсегда. Люсинда и Джорджи, очевидно, поняли, кто победил, поскольку обе встали.

— Как бы там ни было, мне пора уходить, — сказала Люсинда для приличия. — Джорджи, ты все еще хочешь посмотреть новые кружева у Такера?

— Да.

Виконтесса поцеловала Эви в щеку.

— Ты в порядке? — прошептала она ей на ухо.

Эви кивнула.

— Я просто не ожидала, что он изменится так скоро, — сымпровизировала она. Люсинда сжала ей руку.

— Увидимся завтра на концерте Лидии Баруэлл, да?

— На самом деле, — прервал Виктор, провожая их к двери, — Эви должна присутствовать завтра на политическом чаепитии у нашей тетушки Хаутон.

— Тогда увидимся завтра вечером.

— Конечно. Я ни за что не пропущу.

— Не пропустишь что? — спросил Сент, когда Виктор вышел из комнаты проводить девушек.

— «Как вам это понравится» в театре «Друри-Лейн», — ответила она.

— Интересное название.

Эви ждала, что он скажет еще что-нибудь, но он только поднял одну бровь.

— Позови свою служанку, Эвелина, — добавил он, помолчав. — Не будем попусту тратить время, хорошо?

Внезапно ее словно опалило жаром. Судя по всему, он пока не собирался разглашать ее секреты, но она не сомневалась, что все это благородное поведение было лишь маской в какой-то его новой игре.

— Вы можете обмануть их, — тихо сказала она ему через плечо, — но вам не одурачить меня.

— Мне нет нужды тебя дурачить, — ответил он тем же тихим голосом. — Ты принадлежишь мне, не забыла?

Поднимаясь по лестнице, чтобы взять перчатки и позвать Салли, Эви уже в который раз обдумывала все положительные и отрицательные стороны побега из дома. Раньше она хотела сбежать из-за Виктора и его безапелляционных рассуждений о том, как он хорошо разбирается в политике, тогда как ей это никогда не удастся. Теперь же ей хотелось сбежать, чтобы защитить брата. Однако если она исчезнет, никто не сможет удержать Сента от разрушения приюта — и того, что еще осталось от ее репутации.

Снова спустившись вместе с Салли по лестнице, она нашла Сента и своего брата в холле. У обоих был такой вид, будто они с большим удовольствием предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте. Если бы она не была так взволнована, ее бы это позабавило.

— Ну ладно, милорд, идем? — сказала Эви, решив действовать так, словно ей уже заранее известны все его намерения и, что бы ни сказал или ни сделал, он не сможет удивить ее.

— Идем. Раддик.

— Сент-Обин. Я жду ее назад к четырем часам.

Виктор действительно был благодарен Сенту за знакомство с Веллингтоном, если разрешил ему четыре часа провести с Эви. Маркиз выжидательно смотрел на нее, так что она только кивнула и двинулась за ним, захватив шляпку и зонтик.

Сент взял ее затянутую в перчатку ладонь, продел себе под руку, и так они спустились с парадного крыльца на короткую подъездную аллею.

— Если я помогу Виктору на выборах в парламент, он дарует мне разрешение приходить к тебе в постель на всю ночь когда захочу? — прошептал он.

«Очень может быть». Она чуть было не сказала это вслух, но, слава Богу, здравый смысл взял верх над языком прежде, чем она успела открыть рот.

— Мы с Салли не поместимся в вашем фаэтоне, — вместо этого сказала она.

— Поместитесь.

— Нет, не поместимся, — ответила она, не в силах сдержать легкой улыбки при виде его хмурого лица. — Там ведь еще и грум. И вы не можете отпустить его, потому что Салли боится лошадей.

Это было далеко от истины, но девушка, очевидно, поняла, какую роль ей следует играть, потому что бочком попятилась от горячей вороной упряжки.

Слово, которое Сент пробормотал себе под нос, ни в малейшей степени нельзя было назвать учтивым, как и взгляд, который он послал Салли.