Негромкий голос труб - [20]

– Несколько веков назад один молодой честолюбивый агент решил помочь революции, снабдив бунтовщиков примитивным огнестрельным оружием, - серьезно сказал Ультман. - Это было не слишком мудрое решение, поскольку Бюро с самого начала своей деятельности ввело строжайший запрет на искусственное стимулирование технологического развития иных миров. Тем не менее Генштаб БМО рассмотрел этот запрос и сформулировал Правило Единицы, которое гласит: В КАЖДОМ МИРЕ ДОЗВОЛЕНО ВНЕДРИТЬ ОДНО ТЕХНИЧЕСКОЕ НОВШЕСТВО. Агент был безмерно счастлив, пока не узнал, что для производства ружья потребуется, около тысячи технических новшеств, не говоря уж о порохе и патронах. Единица есть единица, в буквальном смысле слова, и правила этого никто не отменял.

Он достал из фургона кувшин с вином, отхлебнул и поморщился.

– Леблан и его лучшие в округе вина! Белое вино должно быть ХОЛОДНЫМ, а на Курре это практически невозможно. Хочешь выпить, Джеф?

– Спасибо, нет. Оберни кувшин мокрой тряпкой, - посоветовал Форзон.

– Не могу, - горько сказал Ультман, убирая вино на место. - Технологическая инновация. - Он драматически воздел руки. - Охлажденное питье, вот чего мне не хватает! Зимы здесь недостаточно холодные, чтобы запастись льдом. В остальном же Курр вполне приятное местечко для работы. А ну пошел! - рявкнул он, хлопнув эска по крупу, и фургоны загрохотали дальше.

Это была действительно красивая страна, однако большая часть всей красоты являлась рукотворной. Фургоны проезжали мимо полей, засеянных, подобно цветочному газону, разноцветными геометрическими фигурами. На вершине одного из холмов Форзон с восхищением узрел самый настоящий цветник - целое море роскошных цветов, волнующихся под порывами ветра.

– Для чего они разводят цветы? Это медоносы? Может быть, из них добывают душистое масло?

– Ничего подобного. Здесь нет насекомых, производящих мед. Сахар получают из листьев кустарника, а эфирные масла экстрагируются из кореньев. Но таких цветников много, обычно на вершинах холмов, где их видно издалека. - Ультман покачал головой. - Думаю, они сажают цветы просто так. Не понимаю, почему бы не посадить там что-нибудь полезное.

– Например, пикантные клубни? - предположил Форзон. Подобно Леблану, Ханс Ультман был равнодушен к окружающей его красоте. Он просто занимался своей работой - разъезжал по центральным регионам Курра, заводя полезные знакомства и поддерживая старые контакты, собирал разнообразную информацию, передавал другим агентам официальные сообщения и приказы. Опасность? На памяти Ханса Команда Б не потеряла ни одного человека. Да, несколько агентов оказались в сложной ситуации два или три года назад, но кто-то уладил это дело. Кто-нибудь всегда все улаживает. Миссия Команды Б? Об этом пусть голова болит у начальства! Если кто-то из них решит, что Ультман может приблизить победу демократии, пусть скажет, что надо делать, и Ультман все сделает.

Генеральный координатор Гурнила сухо усмехнулся. Любому, кто поставит целью разрешить проблему Курра, подумал он, придется сперва разобраться с проблемой Команды Б. Невзирая на отсутствие интереса к искусству, ее полевые агенты по сути своей - профессиональные драматические актеры, куда более озабоченные собственной игрой, чем ее конкретными результатами.

Время от времени Ультман тормозил караван у какой-нибудь деревенской таверны, представляющей собой публичное помещение в обычном частном доме, и они дегустировали местное вино нового урожая. Гостиниц на Курре не было вообще: в этой богатой, ухоженной, благополучной стране с мягким климатом путешественники спокойно спали под открытым небом, завернувшись в плотные походные плащи. Любая домохозяйка была готова накормить проголодавшихся странников, а если те предлагали ей взамен несколько редкостных клубней, сервировала воистину королевские порции, добавив на десерт немного сладкого печенья из припасов, сделанных к празднику урожая.

И время от времени они встречались с агентами Команды Б. Владелец таверны, где Ультман приобрел несколько кувшинов вина, и его законная супруга, накормившая их до отвала. Виноторговец, странствующий коробейник, скупщик овечьей шерсти: каждый появлялся неожиданно и, безразлично обозрев караван с двумя погонщиками, отправлялся дальше своей дорогой. Фермер, к которому они заехали, чтобы купить клубни. Другой фермер, явившийся в таверну, где Ультман с Форзоном пили вино; выцедив кружку, он ушел, не промолвив ни слова.

– У нас не было никаких особых дел, - пояснил Ультман, - они просто хотели посмотреть на старшего инспектора. Возможно, когда-нибудь ты будешь рад, что эти люди знают тебя в лицо.

Все шесть фургонов были доверху наполнены сладковато пахнущими клубнями, когда они наконец добрались до одной из главных дорог, ведущих в Курру. Эта дорога была достаточно широка для двустороннего движения и настолько забита фургонами и повозками фермеров, поставляющих в столицу свою продукцию, что их громоздкому каравану пришлось простоять на обочине целый час, прежде чем Хансу удалось вписать его в плотный поток транспорта.

Ближе к вечеру, когда темная масса города уже маячила на горизонте, катившиеся впереди повозки резко остановились. Ультман поспешно подогнал свой караван к обочине. Навстречу, посередине дороги, двигался пешеход в яркой, но уже изрядно запачканной и пыльной униформе. Человек устало переставлял ноги, глядя лишь на фонтанчики пыли, вздымавшиеся на каждом его шагу, а все окружающие, торопливо отводя глаза, спешили уступить ему дорогу. Левый рукав украшенной позументом куртки свободно развевался на ветру.