Негодяи и ангелы - [3]

3

Телефонный звонок вырвал Олега Шрамова из блаженного сна. Чтобы дотянуться до аппарата, ему пришлось перегнуться через девушку, которая, разметавшись по постели, заняла добрых две трети ее пространства. В этот момент Олегу почему-то показалось очень важным вспомнить, как ее зовут.

Гудящая с похмелья и недосыпа голова зациклилась на этом вопросе, и до нее (головы) не сразу дошло, что говорит голос в трубке.

— Олег, тут такое дело, — надрывался в трубке невидимый собеседник. — Чабана грохнули.

— Зачем? — пробормотал Олег, и этот вопрос как нельзя лучше характеризовал его состояние. Оценив это, собеседник смачно выругался и попытался привести Шрамова в чувство.

— Ты спишь что ли? Просыпайся давай! И слушай, что я говорю. Чабан в своей тачке лежит с перерезанной глоткой. Мертвый. Его кто-то грохнул. Кто — хрен его знает.

Ты понял? Олег, наконец сообразив, о чем речь, произнес то самое слово, которое непроизвольно слетает с губ всех простых русских людей, когда они спотыкаются на ровном месте или проваливаются в темноте в канализационный люк. Сегодня как раз должен был уйти из дома и не вернуться один запойный пьяница, недавно переселившийся из своей трехкомнатной квартиры добротной постройки начала пятидесятых годов в маленькую хрущобную комнатушку с одним окном.

Первоначально его не предполагалось убивать ввиду полной безобидности, но недавно возникли проблемы. Этим типом заинтересовались люди совсем не его круга, один из которых, вне всякого сомнения, был журналистом. В результате дальнейшее присутствие данного алконавта в мире живых сделалось крайне нежелательным. А лучше Чебакова никто не умел напоить «клиента» метиловым спиртом или помочь ему случайно попасть под поезд либо просто утонуть в пьяном виде. Об одном из таких утопленников даже писала одна газетка — под заголовком «Вот к чему приводит пьянство на воде». Справедливости ради надо заметить, что пьянство происходило не на воде, а на берегу. Впрочем, утопленник от этого не сделался менее мертвым. А теперь Чебаков сам умер, и искать выход из сложившейся ситуации предстояло как раз Олегу Шрамову, который над Чабаном начальствовал. А Олег все никак не мог отвязаться от мысли об имени девушки, лежащей на постели в чем мать родила со скомканным покрывалом в ногах и в позе крайне бесстыдной. Что-то похожее бывает, когда в фильме играет явно знакомый актер, но ты никак не можешь вспомнить его имени. И уже сам фильм отходит на второй план, а в мозгу вертятся бесконечной каруселью фамилии. Как будто если нужное имя не вспомнится, то это повлечет за собой мировую катастрофу, и никогда не будет в жизни счастья. Кажется, Настя. А может быть, Наташа. Или даже Надежда. «А может, я просто забыл спросить у нее имя», — подумал Шрамов в конце концов. Чего только не случается по пьяни, когда хочется большой и чистой любви, а получается один только маленький и грязный секс. А впрочем, наплевать — решил Шрамов. Будем считать ее Настей и приступим к делам дневным.

— Подъем! — заорал он над ухом девушки, а когда та испуганно встрепенулась, скомандовал, бросая ей две десятки: — Сбегай за пивом, быстро! Девушка, смутно помнившая, что ее ночной партнер — какой-то крутой мафиози, безропотно стала собираться за пивом, но оказалось, что все не так просто.

Половина ее одежды висела за окном на дереве, и что самое странное — ни девушка, ни Шрамов не могли вспомнить, как она там очутилась. За пивом девушка отправилась в мини-юбке на голое тело и мужской рубашке, завязанной спереди узлом. Не желая слушать ее причитаний по поводу деталей туалета, неведомо каким ветром вынесенных за окно, Шрамов дал ей еще денег — на тряпки, приказав ей, однако, ничего не искать и не мереть, а купить все, что надо, в ближайшем ларьке и бегом бежать к нему с пивом. На улице соседская бабушка посмотрела на гостью Шрамова с нескрываемым осуждением. Старушка вчера не пила и вообще не прикасалась к алкоголю, и несмотря на это, склероз обошел ее стороной. Так что она прекрасно помнила, как эта девица вчера вечером прыгала голой на балконе у Шрамова и с криком «Долой стыд!» швыряла свои шмотки в разные стороны. К тому времени, когда то ли Настя, то ли не Настя вернулась с пивом и новеньким комплектом нижнего белья, Шрамов успел решить, что устранением алконавта займутся три юных отморозка, которые «проходят стажировку» в команде Корня и которых давно пора привлечь к серьезному делу. Пока Шрамов с девушкой пили пиво, эти трое как раз ехали к нему, а приехав, застали подругу босса в начальной стадии переодевания в новое белье — когда все старое уже снято, а ничего нового еще не надето. Девушка, однако, ничуть не смутилась и сказала.

— Привет, мальчики. Вы не поможете мне снять шмотки с дерева? Шрамов рыкнул на нее, и девушка ускорила переодевание.

— Через три минуты чтобы духу твоего тут не было, понятно? — сказал Олег.

— Ага, — ответила девушка и обратилась к «мальчикам» со словами: — Меня Надя зовут, а вас? «Тьфу ты греб твою мать!» — подумал Олег. Он все-таки перепутал имя, хотя это не имело ровным счетом никакого значения.