Негодная - [16]

Мать зыркнула на него.

– Прекрати! – Взглянув на Кейти, она добавила: – Присмотри за братом.

Кейти взяла Криса за руку и увела в сторону. Они сели рядышком на парапет возле дома. Мать вертела в руках связку ключей.

– А как это – быть мертвым? – прошептал Крис.

– Откуда я знаю?

– Как думаешь, там темно?

– Наверное.

– А как думаешь, другие мертвецы страшные?

Чтобы отвлечь Криса, Кейти посоветовала ему посчитать плитки на дорожке. Обычно он таким занимался сам, без принуждения, но на этот раз слушаться не стал и пристально уставился на Мэри.

Женщина подошла к окну и заглянула внутрь дома.

– Как тоскливо, наверное, там сидеть одному… – произнесла она рассеянно, не обращаясь ни к кому.

– Пойдемте, – сказала Кэролайн. – Дверь открыта. Все в дом.

Первой вошла Мэри. Она протиснулась мимо матери и пошла по коридору. Все остальные замерли рядом на ступеньках крыльца. Было душно и пахло чем-то сладковатым. Кейти задумалась: не так ли пахнет смерть? – и сглотнула подступивший к горлу ком.

– Входите! – позвала Мэри. – Входите и полюбуйтесь на всю эту красоту!

– А свет можно включить? – шепотом спросил Крис.

Мать покачала головой.

– Ни к чему электрическому даже не думайте прикасаться.

В полумраке трудно было что-то разглядеть. Кэролайн, Крис и Кейти осторожно прошли по прихожей и заглянули в комнату – похоже, в гостиную. У стены – диван, неподалеку от него расположился камин, у окна – стул с жесткой спинкой, в углу – старенький телевизор на тумбе. Но как только глаза Кейти привыкли к темноте, она разглядела стеллажи от пола до потолка, плотно уставленные книгами, стопки журналов на нескольких столиках и застекленный шкаф, набитый безделушками: масками, резными фигурками и яркими статуэтками. Напоминало благотворительный магазин. Камин был облицован резным камнем, а на подоконниках громоздились горы бумаг и корзинки с мелочами. К стене тут и там были прикреплены птичьи перья, на полу лежали подушки, к двери со стороны комнаты скотчем как попало приклеили вырезанные из журналов заметки. От жары становилось трудно дышать. Даже от ковра и штор тянуло затхлостью.

Мать это тоже явно заметила.

– Я открою окна, хорошо?

Мэри ходила по комнате и прикасалась к разным предметам с таким видом, будто никогда не видела их раньше. Она осторожно провела пальцем по верху каминных часов, бережно подняла двумя руками фарфоровую собачку и опустила на место. Подняла руку и звякнула хрустальными бусинами люстры.

– Поглядите только! – ахнула она, открыв что-то наподобие музыкальной шкатулки.

Тихо полилась старинная мелодия, и пластмассовая балерина повернулась на триста шестьдесят градусов на подставке.

Мэри села на диван и довольно вздохнула, держа шкатулку на коленях. Глядя на нее, можно было подумать, что она пришла в какую-то чудесную галерею на выставку, где ей, почетной гостье, позволили прикасаться к экспонатам.

Но у матери таких мыслей явно не было. Теперь, когда шторы раздвинули, она стояла, прижав ладони к щекам, с таким видом, словно оказалась в фильме ужасов.

– Как тут грязно, – произнесла она одними губами, стоя у окна и глядя на Кейти.

Кейти кивнула, но с матерью согласилась не совсем. В комнате, конечно, царил беспорядок, но не было ни сырости, ни плесени. По углам не разбегались тараканы. Просто гостиную основательно запустили, вот и все. Возможно отчасти это было связано с болезнью Мэри. Может, именно поэтому она забывала прибирать в доме, а Джек, вероятно, тратил слишком много времени на присмотр за ней и не успевал следить за порядком.

Мэри взяла подушку и стала гладить так, будто бы это прикосновение ее успокаивало.

– Хочешь взять ее с собой? – спросила мать. – Хочешь положить ее сюда?

Она указала на чемодан на колесиках, который прикатила в дом.

– А я куда-то еду? – спросила Мэри радостно.

Мать нахмурилась.

– Мы здесь, чтобы взять кое-что из вещей, ты забыла? На пару дней. Две-три ночнушки, несколько смен белья, кое-какие туалетные принадлежности.

Мэри явно не собиралась искать одежду, зубную щетку и вообще что-то необходимое. Она гладила подушку и радостно смотрела через плечо матери на вид за окном: на дорогу, дома и машины, на цепочку магазинов. Там все бурлило жизнью.

Крис отошел от двери и теперь рассматривал что-то наподобие пластмассовых гор, приклеенных к доске. Он потрогал одну пальцем.

– Это для чего?

– Не трогай! – рявкнула мать. – Ни к чему здесь не прикасайся.

Мэри повернула голову и увидела, что заинтересовало Криса.

– Это Волчья гора, – улыбнулась она. – Принеси сюда, я тебе покажу.

Но мать решительно покачала головой и одними губами сказала Крису, что гора грязная и дотрагиваться до нее нельзя. А потом добавила шепотом:

– И как только можно так жить? – с этими словами она прошла по ковру и села на корточки у ног Мэри. – У тебя есть место, где ты хранишь важные бумаги? Выдвижной ящик, какая-то папка? Мне бы не хотелось копаться в твоих вещах, но нам нужны свидетельство о рождении Джека и банковские документы. А еще твои пластиковые медицинские карточки и номера полисов национального страхования. Знаешь, где все это может лежать?

Мэри пожала плечами.