Негоциант - [46]
Придется все же танк показывать. А что, дорога от Севастополя прямая, надо только не ехать через город, а посмотреть, может, где проселки есть и, если Приморское шоссе без мостов, то в обход можно. Ручейки полупересохшие вброд форсировать (а «гусеничная повозка» вполне может речку до полуметра глубиной вброд пройти, глубже нежелательно – поднимется вода до котла, как бы не рвануло, хотя, он же не раскаленный а просто горячий, значит ничего и не будет) а речек больших по пути не предвидится. Железнодорожные платформы для тяжелых грузов я уже здесь видел – четырехосные и достаточно длинные, надо только уточнить ТТХ. Позвонил в Севастопольскую комендатуру, там сказали, что грузоподъемность четырехосной грузовой открытой платформы до 580 пудов то есть 9 тонн – хватит с лихвой и на бочки с горючим, хотя мазут и здесь найти не проблема.
Попросил дать телеграмму на Обуховский завод, чтобы подготовили гусеничную машину конструкции князя Стефани с вооружением и экипажем – ходовым и техническим, а также запасными частями и двумя бочками с горючим для показа государю в Ливадии. Подготовить четырехосную грузовую платформу и проверить ее техническое состояние, при необходимости усилив. Телеграмма ушла, а я еще подготовил подобную бумагу и подписал ее у государя, сказав, что выезжаю завтра и недели через две-три продемонстрирую своего стального монстра. Поговорил с генералом Черевиным, где можно найти площадку поблизости размером не менее квадратной версты, пустырь, желательно чтобы рядом был пригорок с крутизной градусов двадцать-двадцать пять. Еще надо будет оборудовать мишени для орудия и пулемета, так, чтобы никто из случайных людей не пострадал, стрелять будем в сторону от зрителей, но мало ли кто забредет из любопытства.
По пути в Москву заехал в Тулу, на оружейный завод, узнать ведет ли какие-то работы тот штабс-капитан, который срисовывал и измерял детали ружья. Оказалось, что никаких работ не ведется, начальник сказал, что это – пустая трата времени, так как экспертная комиссия еще раньше, когда рассматривали заявку на патент, установила, что такого ружья быть не может. И то что сделали шведы – это все ерунда, может оно развалится через сотню выстрелов, а у нас новую винтовку надо в производство вводить, людей нет, мощностей не хватает. Сначала положил на стол «Стенор», потом бумагу от Ванновского и сказал, что если такого ружья нет, то не встанут ли к стенке члены комиссии, ведь если его нет, то оно и не стреляет.
— Ваше превосходительство, я вам не мальчишка, чтобы шутки шутить! — закипятился начальник завода и стал похожим на тульский самовар, вот только из ушей пар сейчас пойдет.
— Ваше превосходительство, а я не шучу и Военный министр не шутит. Или давайте, прямо сейчас пишите заключение, что такое оружие мы построить не можем потому что… и объясните все то, что мне рассказали сейчас.
«Самовар» понял, что, написав такую бумагу он сделает то же, что было бы, напиши он прошение об отставке. И пошел на попятную, мол, давайте, мы создадим группу или комитет, которая рассмотрит..
— Ваше превосходительство, уже несколько раз рассматривали и дали заключение, чтобы автор сделал действующий образец. Образец готов, хотите, покажу на стрельбище, как он действует?
Оказалось, что ничего показывать не надо, вот, если будут выделены дополнительные деньги и люди на эту игрушку, то, может быть, они и сделают что-то.
— Хорошо, напишите ответ министру прямо сейчас, я прихвачу его с собой в Петербург, может быть, изыщут деньги на разработку и производство.
Генерал отказался что-либо писать (что он дурак что-ли, голову свою подставлять), на что я ему пообещал, что я доложу непосредственно государю, которого увижу в середине сентября. После этого генерал вызвал адъютанта и потребовал сердечных капель, а я удалился.
Через час я уже ехал в своем вагоне, дул коньяк и размышлял. Ведь все что я раньше слышал о начальнике Тульского оружейного завода, а им был инженер-оружейник, проработавший всю жизнь на этом предприятии, генерал-майор Кун, все вроде было с положительным оттенком. Генерал, а был он только что произведенным в этот чин, много делал на ниве благотворительности, способствовал улучшению быта рабочих, был председателем Российского общества Правильной охоты, то есть, человек, со всех сторон замечательный. Почему же он оказался таким ретроградом в технических вопросах? Возможно, что он весь был погружен в налаживание производства трехлинейной винтовки и ему было крайне трудно оторвать даже десяток квалифицированных, а в данном случае при российской специфике производства – суперквалифицированных специалистов на выпуск какой-то игрушки сумасшедшего князиньки, то есть меня? Только что стал генералом почти в 50 лет, а тут приезжает в персональном поезде какой-то выскочка, уже тайный советник, увешанный орденами и требует, требует, требует, да еще и большими чинами пугает…
