Неглубокая могила - [41]

– Здесь в округе есть немало заведений, где кормят обедом, – заметил Курц. – Почему бы тебе не сходить туда?

Вместо ответа Арлена повернулась к монитору системы наблюдения. Несмотря на то что времени было лишь половина девятого утра, наверху вдоль полок с видеокассетами и порножурналами уже бродили человек шесть в мокрых плащах.

Пожав плечами, Курц вышел через заднюю дверь и убедился, что запер ее за собой.

Направляясь по шоссе в сторону Аттики, Курц слушал утренние новости по радио. «Западный Нью-Йорк» сообщил о пожаре на заброшенном складе в Буффало и четырех трупах, обнаруженных пожарными. По заявлению официальных представителей властей, все четверо были убиты в «стиле гангстерских разборок». Курц никогда не мог сказать, что именно понимается под «стилем гангстерских разборок», но он подозревал, что это определение не включает в себя полет с высоты седьмого этажа с семью пулями 45-го калибра, завязшими в кевларовом бронежилете. Он прибавил громкость радио.

Власти не назвали фамилии четверых убитых, но полиция заявила, что все найденное на складе оружие армейского образца было похищено летом прошлого года во время нападения на военный арсенал в Данкерке, и прокуратура округа Эри в настоящий момент проверяет причастность к этому делу нескольких белых экстремистских группировок.

Выключив радио, Курц остановился на придорожной стоянке для отдыха и положил армейскую куртку, завязанную в пакет, на скамейку у столика. Если бы у него был сотовый телефон, он позвонил бы Арлене и попросил бы ее как можно скорее избавиться от прибора ночного видения. Первоначально Курц собирался использовать его в качестве визитной карточки, связываясь с Малькольмом Кибунтом, но теперь ему хотелось лишь побыстрее с ним расстаться. Он мысленно велел себе заняться этим сразу же по возвращении назад.

Курц въехал в Аттику. Маленький городишко показался ему незнакомым, да и ворота исправительной тюрьмы штата Нью-Йорк не затронули у него в душе никаких чувств: в конце концов, за одиннадцать лет, проведенных здесь, он почти не видел ни сам город, ни тюрьму снаружи.

Сегодня была среда – день свиданий. Курц знал, что для ускорения процедуры следовало бы заранее договориться о своем приезде, но все же он заполнил необходимые бумаги, прождал больше часа, после чего прошел по знакомым коридорам поносного зеленовато-желтого цвета, через металлоискатели и запирающиеся двери и наконец сел на свободный стул перед перегородкой из толстого плексигласа. Вот теперь у него по спине пробежали мурашки, потому что ему самому приходилось несколько раз бывать в этой комнате, но только с противоположной стороны перегородки.

За плексигласом появился Малыш Героин. Увидев Курца, он чуть было не повернул к выходу. Но все же невысокий тощий заключенный неохотно плюхнулся на стул и угрюмо снял с крючка трубку переговорного устройства. Оттененная оранжевым спортивным костюмом бледная кожа Малыша Героина казалась в тусклом свете почти загорелой.

– Курц, какого хрена тебе нужно?

– И я тоже рад тебя видеть, Героин.

– Стив, – поправил его Малыш Героин.

Его длинные белые пальцы вокруг ногтей были обгрызены до крови. Худые руки тряслись. Подавшись вперед, Героин с жаром зашептал в трубку:

– Какого хрена тебе нужно?

Курц улыбнулся, словно близкий друг или член семьи, пришедший в тюрьму с ежемесячным визитом.

– Один миллион долларов на предъявителя в банке на Каймановых островах, – тихо произнес он.

Малыш Героин помимо воли заморгал, схватив трубку обеими руками.

– Ты что, там на воле совсем одурел, мать твою? Совсем спятил, мать твою?

Курц молча ждал.

– Курц, а больше тебе ничего не нужно? Может быть, ты хочешь трахнуть мою младшую сестренку?

– Я уже там был и этим занимался, – сказал Курц. – Но после того, как ты через своего личного адвоката договоришься о счете в банке на Каймановых островах, мне действительно будет нужен один номер телефона.

Губы Малыша Героина стали почти такими же белыми, как его пальцы. В конце концов он смог прошептать:

– Чей?

Курц ответил.

Уронив трубку, Малыш Героин провел худыми узловатыми пальцами по сальным волосам, стискивая голову, как будто пытался изгнать из нее демонов.

Курц ждал. Наконец Малыш Героин снова взял трубку. Они долго молча смотрели друг на друга. Курц взглянул на часы. До конца посещения осталось пять минут.

– Если я дам тебе этот треклятый телефон, – прошептал Малыш Героин, – через месяц я буду трупом. Я не смогу спрятаться даже в одиночке.

Курц кивнул:

– А если ты сейчас не назовешь мне этот номер и не сделаешь необходимые распоряжения по поводу банковского счета, ты останешься гнить здесь до конца своей жизни. Ты по-прежнему лижешь задницу Билли Джо Креппу?

Малыш Героин поежился, руки у него затряслись еще сильнее, но он попытался сохранить лицо.

– Даже не надейся, мать твою, что я переведу тебе эти деньги…

– Я не говорил, что эти деньги предназначаются мне, – оборвал его Курц.

Он объяснил, что к чему, говоря тихо, но быстро. Закончив, он добавил:

– И ты должен по каналам своего адвоката связаться с главами остальных семей Нью-Йорка. Если они не поймут, что происходит, у нас ничего не получится.