Негласная карьера - [50]

Сын тоже казался ему чужим. Тот привык к матери, а отца даже дичился. Например, выбегая со спущенными штанишками из туалета, он семенил к Барбаре и не давался Рюдигеру.

– Нет, пускай мама застегнет.

Пока шла учеба, это было даже удобно. Но теперь раздражало.

Рюдигер впервые задумался о том, как бы успокоить Барбару, да и самому избавиться от чувства, что он здесь посторонний. Он затеял в двух комнатах ремонт, а у Конки в детской соорудил шведскую стенку.

Потом они поехали на месяц к сестре Барбары, на побережье Северного моря. Мир в семье был восстановлен.

Вернувшись с каникул, Рюдигер первым делом встретился с Антоном. О вечеринке он все-таки умолчал, зато начал канючить, и Антон почуял недоброе.

– Пойми, Рюдигер, нам здесь без тебя не обойтись. Ты же наш лучший кадр. В конторе тоже так считают.

– Не оставаться же мне тут навеки. Я ведь до университета уже работал. Пора подыскивать серьезное дело.

– Есть что-нибудь на примете?

– В том-то и беда, что нет. Поневоле забеспокоишься.

Антон пообещал раскинуть мозгами и намекнул, что у него есть связи с влиятельными людьми.

При следующей встрече Антон самодовольно улыбнулся:

– Кое-что подыскал. Приходи в четверг к двум часом в контору.

Сообщить подробности он не захотел или не мог.

В четверг Рюдигер дождался, чтобы Барбара и Конни ушли на игровую площадку, и достал из шкафа костюм, который носил на работу в страховом агентстве. Галстук, однако, не повязал. Пусть не думают, будто он хочет кому-то понравиться.

Что, интересно, ему предложат? Если что-нибудь малоперспективное, он сразу откажется. В любом случае – прочь из университета. Долго эту игру в прятки не выдержать, слишком трудно постоянно контролировать себя, быть все время настороже.

Антон дал адрес земельного ведомства по охране конституции. Это оказалось старое солидное здание неподалеку от главного вокзала. Рюдигер пришел туда до назначенного времени. Без четверти два. Слишком рано. Он побродил вокруг, поглазел на витрины, ничего толком не замечая.

Без пяти два Рюдигер вновь подошел к зданию. Открыл тяжелую стеклянную дверь. Внизу висела табличка – «Земельное ведомство по охране конституции». Совершенно открыто. У второй двери в конце холла стоял мужчина лет сорока, который, вероятно, должен был отваживать непрошеных гостей.

Рюдигер сказал, что ему назначена встреча с заместителем директора господином Бернштейном. Его впустили. Он пошел наверх пешком. Здание ему понравилось. Солидное, немного мрачноватое, какими были многие старые учреждения. Не то что новомодная стерильная архитектура университетских строений. Рюдигеру припомнилось страховое агентство. По сравнению с ним тут было безлюдно, темновато, зато гораздо респектабельней. Все вызывало у посетителя невольную робость. На каждом этаже стоял двойник того охранника, который впустил Рюдигера внизу. Его почти не задерживали. Видно, охранники сообщали о нем друг другу.

Перед кабинетом Бернштейна была приемная. Рюдигер тихо постучался и вошел с почтительной, едва ли не подобострастной миной на лице. Секретарша тут же препроводила его в кабинет:

– Господин Бернштейн ждет вас.

Бернштейн сидел за большим письменным столом в кожаном кресле с высокой спинкой. Сзади виднелась стенка, полки которой были заставлены книгами и папками. Рюдигер разглядел, что книги представляли собою в основном юридическую литературу. Кабинет был просторен, застелен плотными коврами; в одном углу стояли кресла для посетителей. Бернштейн жестом пригласил туда.

– Приветствую вас, господин Поммеренке.

Заместитель директора отложил бумаги в сторону, встал, подошел к Рюдигеру, подал руку, усадил в кресло, потом сел сам. Бернштейн свободно откинулся назад, положил руки на подлокотники и скрестил ноги. Он производил впечатление человека, уверенного в себе.

Рюдигер чувствовал себя неловко; сел он как-то неудобно, согнувшись вперед, расположиться повальяжнее не решился.

– Хотите кофе? Сигарету?

Рюдигер кивнул.

Заместителю директора на вид лет сорок пять. Одет со вкусом, модно, волосы уложены волной. Он захватил со стола маленький блокнот, который лежал теперь на коленях раскрытым, но так, чтобы Рюдигер не мог в него заглянуть.

– Давайте-ка сразу к делу, господин Поммеренке. Вы один из наших лучших сотрудников в университете. Так сказать, на форпосте левых радикалов. Вы беспокоитесь о своем будущем. Это весьма разумно, в университете предостаточно перестарков.

Бернштейн закурил сигарету и мельком глянул в блокнот.

– Вы уже работали в государственном учреждении. Кроме того, вы женаты, у вас есть сын. Отсюда вытекают известные обязанности, о которых обычный студент порой не задумывается.

Информация у них налажена, подумал Рюдигер.

– Таковы ваши личные обстоятельства. С другой стороны, на данный момент вы для нас незаменимы. Вам прекрасно известно, что университеты превратились в рассадник левого радикализма. А наш университет стал прямо-таки кузницей кадров для коммунистов. Куда ни глянь, всюду их люди. Сейчас они внедрились даже в преподавательский состав. Задумано с дальним прицелом – марш-бросок по ступенькам иерархии. Поэтому нам необходимо иметь там таких сотрудников, как вы.