Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику - [47]

Нефть составляет 35 % природных ресурсов королевства, из которых 20 % принадлежит королевской семье. Семья эта состоит из восьми тысяч принцев и имеет досадную манию смешивать свои личные интересы с интересами государства.

В 2001 году Бандар бен Султан, саудовский посол в Вашингтоне, сын принца Султана, министр обороны и брат короля, делает по американскому телевидению удивительное признание. Этот человек, прозванный «Бандар Буш», по причине своих тесных связей с бывшим президентом и его сыном, в ответ на обвинения в коррупции королевской семьи заявляет: «Эта семья израсходовала около 400 миллиардов долларов на развитие Саудовской Аравии. Если вы мне скажете, что на поддержку этой страны 50 миллиардов были получены путем подкупа, я вам отвечу: «да»… Ну и что?»

Смелость этого признания, вызывающий тон, которым оно было сделано, в большой степени обязаны той центральной роли Бандара, его стране и ее нефти, которую они сыграли в 1980-х годах в секретной стратегии Вашингтона и в его борьбе с Советским Союзом и коммунистической империей, тому сотрудничеству, которое хотя бы на время успокоило тревогу Вашингтона.

8 Москва нарушает эмбарго

«Нефть — это на 10 % экономика, а на 90 % — политика», — утверждает американец Дэниел Йергин. 1970–1980 годы докажут справедливость этих слов.

В декабре 1972 года Леонид Брежнев заявляет тридцати западным посетителям, принятым в Кремле: «Экономический обмен, торговля составляют твердое и нерушимое ядро разрядки международной напряженности». Внезапно советско-американское сближение, начавшееся в деловых кругах и одобренное по ходу дела политическими руководителями, начинает скакать во весь опор посреди романтической идиллии, где американец Гамлет встречает советскую Офелию, которая так долго спала. В период нефтяного кризиса 1973 года обе страны в большом секрете предпринимают совместные меры, противоположные тем политическим позициям, которые они официально демонстрируют.

Эмбарго, объявленное арабскими странами — производителями нефти, нацелено на то, чтобы добиться от Запада, и особенно США, чтобы он оказал давление на Израиль. В этом эмбарго пробивает брешь… СССР. Москва, опирающаяся на политическую инициативу арабских стран, ввозит в то время нефть, добываемую недавно национализированными ее союзником Ираком концессиями, и продает этот плод «антиимпериалистической победы»… Соединенным Штатам.

Для того чтобы в эту коммерческую реальность не вмешивались слишком сильно политические принципы, иракскую нефть сначала переправляют в Румынию — страну в Восточной Европе, сохранившую дипломатические отношения с Израилем, а затем продают ее Соединенным Штатам под видом того, что она якобы поступает в советскую торговую компанию. Эти тайные и сложные сделки, которые происходят в период действия эмбарго, были, тем не менее, обнаружены многими операторами, работающими на нефтяном рынке. Они констатировали, что существует связь между 7 миллионами тонн нефти, вывезенными со Среднего Востока и советским экспортом в том же объеме в США. Поиски твердой валюты и быстрых прибылей снова одержали верх над искушением углубить этот «кризис капитализма».

Тегеран и Израиль — совладельцы

Фактически взаимозависимость иногда делает идеологические установки устарелыми. Нефтепроводы, эти яремные вены, необходимые для экономической жизни государства, тому лучшая иллюстрация. Румыния ввозила большое количество иранской нефти, частично по нефтепроводу, построенному во времена режима коммунистического диктатора Чаушеску… Израилем. Действующий ныне ультраконсервативный президент, который предлагает стереть Израиль с карты мира, старательно скрывает один реальный факт: Тегеран и Израиль были совладельцами одного нефтепровода, который составлял главный источник дохода Ирана.

6 ноября 1980 года Рональд Рейган одерживает победу на выборах над Джимми Картером, чье бессилие становится заметным. До начала избирательной кампании советники Рейгана разделили президентов на две категории: президенты — «поденщики», к которым относится Картер, а раньше Джералд Форд и Гарри Трумэн, и президенты — «символы», как Рузвельт, Кеннеди… и Рейган.

7 ноября утром самый старый президент в истории США — ему исполнилось семьдесят — появляется на сцене Сенчури-Плаза в Лос-Анджелесе, где проходит его первая пресс-конференция. Я сижу в зале, и большинство недостатков Рейгана начинают проявляться с того момента, как речь заходит об иностранной политике. Но какая разница: он прям, горяч, и он утверждает: «Я не боюсь того, что меня ожидает, и американский народ больше не страшится будущего» — прежде чем прибавить в адрес журналистов, которые, как и я, наблюдали за ним во время всей предвыборной кампании: «Ну вот, дети мои, ваши неприятности закончились, мои начались». Он мог бы добавить: и у Москвы тоже.

В 1983 году он назвал Советский Союз «империей зла», а немного позже пригласил к себе на обед своего вице-президента Джорджа Буша и его жену. Обед происходит в апартаментах Рейганов, на втором этаже Белого дома. В течение всего вечера американский глава исполнительной власти, как обычно, говорит много пылких слов, но слова его пустопорожни. Он украшает разговор своими многочисленными шуточками, которых, по словам одного из его приближенных, у него почти неиссякаемый запас. В конце обеда он наклоняется к Бушу и говорит ему ласковым и убедительным тоном: «Знаете, Джордж, Советам действительно скоро конец».