Нефть XXI. Мифы и реальность альтернативной энергетики - [46]

Второй потенциально возможный путь – это взять на себя все функции управления природными процессами, заменив биосферный механизм поддержания глобального природного равновесия (гомеостаза) искусственным, т. е. заменить биосферу техносферой. По сути, именно на этот путь, возможно, до конца не осознавая это, толкают нас сторонники регулирования климатических процессов. Но объем информации, циркулирующий в техносфере, еще на многие порядки уступает тому, что циркулирует в биосфере, поэтому надежность такой техносферной регуляции пока слишком низка, чтобы гарантировать человечество от гибели при даже незначительных сбоях в управляющей системе. Начав с искусственного регулирования «гибнущего» озонового слоя Земли, мы уже вынуждены анализировать негативные последствия возможности нового озонового кризиса, на этот раз из-за избытка атмосферного озона по сравнению с его уровнем, имевшим место на протяжении последних 400 млн лет. Поэтому попытка регулирования концентрации парниковых газов в атмосфере – это только начало бесконечного и безнадежного пути замены естественных биосферных регуляторов искусственными, т. е. техносферой.

Третий и, видимо, пока наиболее реальный путь – это коэволюция (Моисеев, 1997) двух природных объектов: Природы и Цивилизации. Не сохранение, а именно коэволюция, т. е. их совместная взаимная адаптивная трансформация. К чему? Этого мы не знаем и принципиально не можем предсказать. Хотя бы потому, что мы не можем предсказать результаты технологического развития даже на ближайшие 20–30 лет. Но можно предположить, что неизбежное изменение климата и других природных условий на поверхности Земли является началом движения к новому глобальному равновесию (точнее, квазиравновесию, т. к. эволюция этого «равновесия» – это тоже непрерывный процесс), новому глобальному единству Природы и Цивилизации.

Невозможность долговременного технологического и социального прогноза делает нереальными все рассчитанные на столетний период программы и рецепты алармистов по спасению Природы и Цивилизации (или Природы от Цивилизации?). Все прогнозы векового масштаба, на которых базируются их рецепты, основаны на двух заведомо нереальных предположениях. В них молчаливо предполагается линейная экстраполяция существующих технологических тенденций, т. е. отсутствие радикальных инноваций, которые принципиально не прогнозируемы (иначе это не инновации, а инжиниринг), и постулат о неизменности человека как биологического объекта и созданных им общественных отношений. Но и то, и другое нереально.

Вторая половина прошлого века убедительно опровергла подавляющую часть футуристических прогнозов. Кто в 60-х годах прошлого века предполагал появление персональных компьютеров и Интернета? И кто сомневался в скором покорении Марса и других планет? Но еще более неопределенны перспективы социального и особенно антропогенного развития. Действительно, на протяжении тысячелетий социальная эволюция практически исключала действие естественного отбора у человека. Но уровень мутационного процесса у человека остается достаточно высоким: по оценкам, в каждом поколении возникает от 1 до 10 новых генных мутаций на 1 зародышевую клетку. В соответствии с законами популяционной генетики, сохранение естественного мутагенеза приводит к накоплению патологических мутаций в популяции. По данным ООН, у современного европейского населения частота генетических нарушений с экстраполяцией на весь период жизни в 1974 г. составляла 10 %, а к 2001 г. достигла 73,8 % (т. е. какая-нибудь наследственная болезнь в течение жизни обязательно проявится почти у ¾ населения). Современная популяция человека на 90 % вакцинозависима, т. е. фактически не может существовать без постоянной медицинской поддержки. Как биологический вид мы уже оторвались от природы и можем существовать только в созданной нами искусственной среде.

Наиболее вероятно, что и далее человечество пойдет своим путем, активно используя свои достижения для трансформации самого себя. Фактически этот процесс идет уже давно и весьма активно. Мы постоянно расширяем возможности нашего организма, используя не только внешние приспособления, такие как одежда, очки, телефон, автомобиль или экран монитора, который уже стал частью физиологической структуры мозга современного человека. Мы активно корректируем недостатки организма с помощью хирургических операций, все шире используем имплантаты и искусственные органы, в том числе такие жизненно важные, как сердце. Сегодня трудно найти взрослого человека, организм которого не содержал бы таких инородных тел, как металлические штифты, мосты, коронки. Широко распространены искусственные дополнения нашего организма: кардиостимуляторы, искусственные суставы, грудные имплантаты, хирургические винты и скобы. В последние годы в мире наблюдается настоящий бум тканевой и клеточной терапии. В мире имеются уже тысячи банков тканей и клеток человека. Развивается концепция «донорства для себя», когда уже при рождении человека создаются запасы его собственного жизнеспособного материала, его стволовых клеток, способных заменить в будущем утраченные или поврежденные органы.