Нефритовый трон - [87]

— Стройте баррикаду, — решил Лоуренс. — А вы, мистер Грэнби, попытайтесь заблокировать вход так, чтобы пройти могло не больше трех-четырех человек сразу. Мы станем с саблями и пистолетами по обе стороны от прохода, чтобы не попадать под выстрелы. В перерывах, когда команда мистера Риггса будет заряжать ружья, врага сдержим мы.

— Верно, — поддержал его Риггс. — У нас есть пара лишних ружей, сэр, — вы можете стать вместе с нами за баррикадой.

Лоуренс не клюнул на эту незатейливую уловку.

— Они вам самим пригодятся. Давать оружие в руки не слишком метких стрелкам значит попусту тратить пули.

Кейнс прибежал с корзиной, где лежали на мягком полотне три чудесные вазы.

— Я не привык к таким пациентам, но с перевязками и лубками как-нибудь справлюсь. Расположусь внутри, у пруда. А в вазах будем воду носить. На аукционе каждая, думаю, потянет на пятьдесят фунтов, так что постарайтесь их не ронять.

— Роланд, Дайер, — кто лучше умеет заряжать ружья? — спросил Лоуренс. — Хорошо. Будете оба помогать мистеру Риггсу при первых трех залпах. Затем Дайер перейдет в распоряжение мистера Кейнса и будет носить воду бойцам, когда работа позволит.

— Лоуренс, — заметил вполголоса Грэнби, — я нигде не вижу солдат, хотя они в этот час всегда проходят дозором. Должно быть, их отозвали.

Лоуренс кивнул и сказал дипломату:

— Мистер Хэммонд, займите место за баррикадой.

— Капитан Лоуренс, выслушайте меня, пожалуйста. Лучше нам уехать с Шун Каем. Он ожидает сюда татар[19] — это солдаты, которых бедность вынуждает заниматься разбоем. Их может быть очень много.

— У них и пушки есть? — спросил Лоуренс.

— Нет-нет, — ответил Шун Кай. — Ни пушек, ни даже мушкетов, но какое это имеет значение, если их будет больше ста человек? Некоторые из них, по слухам, даже шаолинем владеют, хотя это и против закона.

— А некоторые находятся в отдаленном родстве с императором, — добавил Хэммонд. — Если мы убьем кого-то из них, нас обвинят в оскорблении трона и выдворят из страны. Право же, нам лучше уехать.

— Оставьте нас ненадолго, сэр, — попросил Лоуренс, и Шун Кай послушно отошел в сторону. — Мистер Хэммонд, вы сами предупреждали, чтобы я остерегался любых попыток разлучить Отчаянного со мной. А теперь представьте: если он вернется сюда и увидит, что мы исчезли вместе со всеми вещами, где он будет искать нас? Он может даже подумать, что мы заключили сделку с китайцами и отдали его им, как и предлагал мне когда-то Юнсин.

— А если он, вернувшись, увидит вас мертвым, как и всех остальных? Шун Кай уже не раз доказывал, что достоин доверия.

— Для меня в отличие от вас пара незначительных советов не перевешивает долгого и вполне сознательного обмана. Нет сомнения, что он шпионил за нами с самого начала пути. Никуда мы с ним не поедем. Через несколько часов вернется Отчаянный — уж столько-то мы продержимся, я уверен.

— Если они не займут его чем-нибудь и не задержат. Будь у китайцев намерение разлучить вас насильно, они уже сделали бы это во время любой из его отлучек. Уверен, Шун Кай сумеет как-то его известить, когда мы окажемся в безопасности.

— Пусть тогда убирается и посылает свое извещение прямо сейчас. Можете отправляться с ним, если хотите.

— Ну уж нет, сэр! — Хэммонд вспыхнул и что-то сказал Шун Каю.

Бывший посол, покачав головой, ушел, а Хэммонд взял из груды оружия абордажную саблю.

Все работали не покладая рук еще четверть часа. Воздвигли баррикаду из трех стоявших в саду валунов причудливой формы, перегородили вход громадной драконьей лежанкой. Солнце уже село, но фонари на острове вопреки обыкновению не зажглись, и вокруг не было видно ни единой живой души.

— Сэр! — прошипел внезапно Дигби, показывая куда-то. — Два румба вправо, около нашего дома.

— Всем отойти внутрь, — скомандовал Лоуренс. Сам он ничего не видел впотьмах, но у Дигби глаза были помоложе. — Гасите свет, Уиллоби.

Некоторое время капитан не слышал ничего, кроме собственного дыхания, тихого клацанья ружейных затворов и жужжания комаров. Потом его ухо, привыкнув, различило легкий топот бегущих ног — многочисленных ног. Затрещало дерево, раздались какие-то крики.

— Они вломились в наше жилье, сэр, — хриплым шепотом сказал из-за баррикады Хакли.

— Тихо там. — Все примолкли, слушая грохот мебели и звон бьющегося стекла. Мечущиеся факелы бросали в павильон длинные тени, голоса слышались отовсюду, даже с крыши южного павильона. Лоуренс оглянулся, и трое стрелков подняли ружья.

— Мой выстрел, — сказал Риггс, когда у входа возник первый враг. Китаец упал, не успев крикнуть, но на выстрел уже бежали другие, с мечами и факелами. Грохнул залп, уложив еще троих, выпалило запасное ружье, и Риггс скомандовал: — Заряжай!

Китайцы, остановленные внезапной гибелью сотоварищей, толпились у оставшегося прохода. Авиаторы с криками «Отчаянный!» и «Англия!» выскочили из засады и ринулись в бой.

Свет резал Лоуренсу глаза после долгого ожидания в темноте, дым горящего дерева смешивался с пороховым. Теснота не позволяла размахнуться как следует. Сломался один из китайских мечей — от их клинков несло ржавчиной, — упало несколько человек. Англичане понемногу отступали под напором врага.