Нефритовый трон - [33]

Принятое решение ни в коей мере его не устраивало, но любые жалобы с его стороны лишь усложнили бы положение Райли.

— Извольте также уведомить их, мистер Хэммонд, — сказал Лоуренс, — что на палубу нельзя выносить никакого оружия: ни мушкетов, ни сабель. Нарушив этот запрет, они тут же отправятся вниз. Я не потерплю, чтобы они досаждали моему экипажу или Отчаянному.

— Но ведь с ними едут солдаты, сэр, — возразил Хэммонд. — Нужно же им проводить учения…

— Подождут до Китая, — отрезал Лоуренс.

Хэммонд вышел вместе с ним и проводил его до каюты. Туда принесли еще несколько стульев, и Роланд с Дайером накрывали на стол: другие воздушные капитаны собирались позавтракать с Лоуренсом до своего отплытия.

— Прошу уделить мне минуту, сэр, — сказал Хэммонд. — Извините, что я отправил вас к принцу Юнсину, зная, в каком дурном настроении тот пребывает. Поверьте, в вашей ссоре я виню себя одного и все же молю вас о снисхождении…

— Так вы знали? — перебил его Лоуренс. — Вы пришли к капитану Райли со своим предложением, зная, что я запретил им соваться к Отчаянному?

Роланд и Дайер застыли с серебряными блюдами в руках, слыша, как повысил голос их командир.

— Да поймите же, — залепетал Хэммонд, — нельзя ставить их в подобное положение. Открыто пренебрегая приказом принца Юнсина, мы унизим его перед собственными…

— Тогда ему лучше воздержаться и не отдавать мне впредь никаких приказаний. Так ему и скажите, сэр, вместо того чтобы плести ваши интриги…

— Ради всего святого! По-вашему, я хочу, чтобы вас разлучили с Отчаянным? Да наш единственный козырь — это отказ дракона расстаться с вами! — разгорячился в свою очередь Хэммонд. — Без проявления доброй воли на этом далеко не уедешь, и если в море принц ничего поделать не может, то в Китае все будет наоборот. Хотите, чтобы мы отказались от союза с ними в угоду вашей гордыне? Хотите пожертвовать всякой надеждой остаться с Отчаянным? — Последняя фраза была жалкой попыткой умаслить Лоуренса.

— Я, конечно, не дипломат, — ответил ему Лоуренс, — но вот что я вам скажу: если вы надеетесь добиться хоть толики доброй воли от этого принца, всячески ему угождая, то вы идиот. И не воображайте, сделайте милость, что я могу купиться на ваши воздушные замки.

Задуманные Лоуренсом веселые проводы не совсем удались, но стол был отменный. К счастью, он позаботился взять с собой хороший запас провизии. Яичницу с ветчиной и кофе подали с пылу с жару благодаря близости камбуза; за ними последовал зажаренный в сухарях тунец, львиная доля которого досталась Отчаянному. Десерт состоял из моченых вишен и мармелада. Сам хозяин ел мало и с радостью ухватился за просьбу Уоррена рассказать о битве подробно. Фрегаты и флер-де-нюи были представлены кусочками хлеба, «Верность» — солонкой.

После все поднялись на палубу, где заканчивали свой не столь элегантный завтрак драконы. Лоуренс испытал глубокую благодарность, видя Отчаянного проснувшимся и оживленным. Кровь больше не проступала сквозь повязку у него на груди, и он уговаривал Максимуса отведать кусочек тунца.

— Это очень вкусно, и выловили его прямо сейчас, утром.

Максимус взирал на рыбу с большим подозрением. Отчаянный уже съел добрую ее половину, но голова с разинутым ртом и стеклянными глазами осталась цела. Полторы тысячи фунтов примерно весила рыбина, прикинул Лоуренс.

Максимус наконец решился, и оставшейся половины ему хватило на один кус. Он прожевал ее с забавной скептической миной, облизнулся и сказал:

— Может сгодиться, если нет ничего другого, но очень уж скользкая.

Отчаянный разочарованно повесил жабо.

— Ты просто не распробовал. Хочешь, тебе поймают еще одну?

— Нет уж, — фыркнул Максимус. — Ешь свою рыбу сам. А баранины что, больше нету? — спросил он, поглядывая на скотника.

— Ты сколько штук уже слопал, четыре? — осведомился Беркли. — Ну и хватит с тебя. Если будешь еще расти, от земли оторваться не сможешь.

Максимус, не слушая его, извлек из корыта последнюю баранью ногу. Остальные уже поели. Скотники качали воду и смывали с палубы кровь — скоро за кораблем будет следовать целый косяк акул.

«Вильгельм Оранский» почти уже поравнялся с «Верностью», и Райли приказал спустить шлюпку, чтобы обсудить с его капитаном вопросы снабжения. Когда он отчалил назад, матросы «Вильгельма» уже доставали из трюмов дерево и парусину.

— Лорд Парбек, — сказал капитан, поднимаясь на борт, — пошлите баркас за грузом, будьте добры.

— Может быть, лучше мы все это перенесем? — предложила сверху Харкорт. — Максимуса и Лили все равно нужно поднимать с палубы — пусть поработают, чем просто летать кругами.

— Благодарю, сэр, буду вам очень признателен, — поклонился Райли, ничего не подозревая: волосы Харкорт туго зачесала назад, длинная коса пряталась под кожаным капюшоном, авиаторский плащ удачно скрывал фигуру.

Максимус и Лили взлетели без экипажей, чтобы дать подготовиться остальным. Авиаторы начали крепить сбрую и броню на мелких драконах. Приближался миг расставания, и Лоуренс, стоя рядом с Отчаянным, неожиданно испытал приступ глубокой тоски.

— Я не знаю, что это за дракон. — Отчаянный смотрел на «Вильгельма», где растянулся крупный зверюга в буро-зеленую полоску, с красными прожилками на крыльях и шее. Лоуренс тоже впервые видел эту породу.