Нефритовый слоненок - [78]
– Намарона, Вильсон давно приглашал в гости. Ему подарили тупорылого крокодильчика. Звал посмотреть. А Чакрабону все некогда. Если хочешь, скажи, чтоб машину подали, съездим к доктору.
– Хорошо, хозяйка. До обеда часа два есть. Управимся?
– Вполне.
– Крокодил этот мне и даром не нужен, а вот на базар по пути заехать не мешает. Малышу для супчика – «ласточкино гнездо», а Чом просила дурианов привезти. Так лучше меня никто не выберет…
Дуриан! Цейлонский сад… Катя будто снова услышала вскрик Лека: «Осторожно! Назад!» Осторожно! Один лишь необдуманный шаг даст повод недоброжелателям для обвинений в связи с иностранцами. На официальных приемах она чаще стала натыкаться на неприязненные взгляды. Чужестранка – титулованная сиамская принцесса! Видано ли?..
Она сказала шоферу, какой дорогой ехать, выбрав улицу, на которой находилась русская миссия.
И словно услышана была ее мольба: рядом с недосягаемым зданием под трехцветным флагом чья-то скособоченная коляска развернулась посреди дороги – колесо соскочило. И Катя, пока шофер, ругаясь, помогал оттащить ее с проезжей части, смотрела на двух мужчин, стоящих на крылечке миссии. Один был в морской форме, то и дело промокал лоб и шею огромным платком. Другой, одетый по-тайски, сосредоточенно кивал головой, плечи его были обгоревшими до красноты, а волосы белесыми. Но звуки речи не долетали, сбиваемые возгласами шофера и возчика.
А Вильсона дома не оказалось. Да и явились без предупреждения. Слуга учтиво провел их к бассейну, где сыто нежился, высунув из воды шершавую голову, метровый крокодильчик.
Вот и все. Можно ехать домой. Ах да, еще базар!..
– Ну конечно, конечно, Намарона.
Кажется, все, что нужно, купили. И даже больше: Катя заглянула в ювелирную лавку и, расплатившись со стариком, благодарно поклонившимся: «Коп чай ма!»– надела на запястье тонкий серебряный браслет с хризолитовой бусинкой.
Они уже подходили к машине, когда донесся безнадежный голос:
– Купите ло-о-ожки, хорошие ло-о-ожки, кому ложки, нарядные, расписные!..
Катя как завороженная пошла сквозь толпу на призыв.
Русский матросик постукивал деревянными ложками, но тайцы, не обращая внимания, проходили мимо. Да и какой глупец продает такие вещи во фруктовых рядах? Китайчонок потянулся за ложкой, помахивая связкой бананов. Но морячок уныло качнул головой и затянул свое.
Шофер с корзиной дурианов стоял рядом, смотрел на Катю внимательно, и она спросила по-английски:
– Что ж ты за них хочешь?
Морячок, уловив интонацию, ответил по-французски:
– Деньги надо, мадам, деньги.
Катя достала кошелек с тикалями. Он отрицательно помотал головой:
– Доллары, мадам, всего три, три рубля надо.
Катя огорченно оглянулась:
– Намарона, а долларов у нас нет?
– Откуда, хозяйка? А что, очень нравятся? И правда – красивые. У меня вот колечко есть, простенькое, но, может, возьмет?..
– Ой, подожди, не снимай, отдай ему этот браслет!
Намарона насупилась —«он же дорогой!»– но прихоти госпожи подчинилась.
Морячок, счастливо бормочущий: «Вот спасибочки, вот спасибочки, выручили… штуковинка серебряная и камешек… уж продам и на корабле подороже… А может, Нютке браслетик привезти?..»– топтался на месте. Катя постояла бы рядом еще, но Намарона потянула ее к машине:
– Нас обедать ждут.
Дома лаковым ложечкам очень обрадовался Ежик.
– Смотри, папа, какой цветочек, – тыкал он пальчиком в желтое донышко, но Лек лишь рассеянно кивнул:
– Да, да… Кушай, сынок.
Пообедали, и опять исчез он до глубокой ночи. Дела…
А Катя уложила Ежика спать и, забрав свежие журналы, пошла к беседке возле ручья.
Постороннему взгляду могло показаться, что она любуется золотистыми рыбками, снующими в кристальной воде. Но она, ничего не замечая, снова и снова мысленно возвращалась ко вчерашнему разговору:
– Лек, а нельзя ли мне поработать в госпитале?
– Кем?
– Сестрой милосердия.
– Подхватишь еще какую-нибудь заразу… Неделю поработаешь, а Вильсон год будет тебя лечить, – попробовал отшутиться Чакрабон.
– Лек, я серьезно.
– Нет. Категорически. Забываешь о своем титуле. Это будет неправильно понято. И не надо примеров… графа Толстого. Попробуй считаться с национальной психологией.
– Но, Лек, не ты ли с умилением рассказывал, как Чулалонгкорн ходил по крестьянским хижинам?..
– Он мужчина. – Голос Лека стал усталым.
– Ну и что? А Саовабха, второй монарх?..
– Мама занималась исключительно организаторской деятельностью. Она руководила, советовала. И ты… пожалуйста…
– Советовать? Кому? И что? Ты самостоятелен. Ты слишком самостоятелен. Тебе не нужна помощница. Устраняешь меня от всех своих забот. Я же вижу – что-то неладно. Неприятности? А ты молчишь.
– Катрин, оставь меня сейчас. Не надо упреков. Пусть пройдет какое-то время. Потерпи. А я посоветуюсь в министерстве. Может, удастся подобрать тебе какое-нибудь занятие. Жаль, мама последнее время неважно себя чувствует. Она придумала бы что-нибудь. Поговори с нею, хорошо?
– Поговорю.
Прошло два дня, и Лек сам напомнил о Катином желании.
Утром, как всегда подтянутый и пахнущий французским одеколоном, но с нездоровой желтизной в глазах, он подошел уже было к двери, нажал на ручку и вдруг, обернувшись, сказал:
Горем и бедой обернулось Марине Мнишек восхождение на русский престол. Ее прекрасный супруг Димитрий, который ради ее прекрасных глаз готов был покорить и бросить к ее ногам огромную страну, убит дикими московитами как злодей и самозванец. Теми самыми, которые только что клялись ему в верности и преданности… Что ждет теперь новую русскую царицу, которая венчалась на царство даже раньше своего мужа? Кто она — бедная гонимая самозванка? Или все-таки царица, которой не хватает лишь престола и… любви?..Ранее роман «Пани царица» выходил под названием «Престол для прекрасной самозванки».
Благонравная девушка на выданье обязана подчиниться отцовской воле и выйти замуж. Однако с этим никак не хочет смириться леди Сибилла Каверс, уже отказавшая трем женихам у самого алтаря. Ее имя у всех на устах, но знатной красавице нет до этого дела.И вот однажды судьба сводит ее с одним из отвергнутых поклонников...Теперь, когда на границе между Англией и Шотландией снова неспокойно, их ждет множество испытаний. А подлинная страсть между мужчиной и женщиной еще больше крепнет в час смертельной опасности...
Европа. Конец XIX века. Преддверие великих перемен. Время, подарившее нам незабываемую историю о любви.Он таинственный черноволосый незнакомец, чье появление зачастую предвещает гигантская летучая мышь.Она бедная сирота, воспитанная в приюте, чистая рассудком, душой и телом. Романтическая натура, десять раз прочитавшая «Джен Эйр».Он утверждает, что ждал встречи с ней четыреста лет и готов подарить ей богатство и вечную молодость. Но его зовут граф Дракула. Готова ли будет героиня отказаться от человеческой жизни, чтобы жить вечно с вампиром?
Солейс Фариндейл сразу обратила внимание на нового обитателя отцовского замка — высокого и красивого сокольничего, и была готова подарить ему свою любовь, позабыв об осторожности. Нежная, наивная Солейс! Логан Грей — ее заклятый враг, он намерен убить отца девушки и завладеть замком.
Гробница Неизвестной Царицы в Египте многие годы не давала покоя археологам. Проникнуть в нее можно было лишь при помощи креста жизни Анх и Кольца, принадлежавшего древним атлантам.Эксперт по историческим драгоценностям Альдо Морозини, случайно став обладателем легендарного Кольца, отправляется по делам в страну пирамид, где встречает своего друга, археолога Адальбера Видаль-Пеликорна. Им предстоит пережить немало трагических испытаний, прежде чем они смогут воочию убедиться в том, что Неизвестная Царица - это вовсе не мумия...
И ВСЕ ЭТО НЕ БЫЛО ПРОСТО СНОМ…Начинающая писательница любовных романов Джейн Силли безумно влюбилась в идеального мужчину – страстного, сильного темноволосого Горца. Ее счастливый и бесконечно долгий роман с безупречным гордым красавцем заставлял художественную фантазию Джейн находиться в неизменном полете. О таком мужчине мечтают миллионы женщин, а повезло именно ей. Но так ли ей повезло на самом деле? Ведь всё прекрасное очарование счастливой любви таяло, как только реальность безжалостно выхватывала Джейн из мира сновидений и возвращала ее к одинокой жизни наяву.Но однажды реальность и мечта слились для Джейн воедино.