Нефритовый город - [47]

– Я хотела бы взглянуть на бухгалтерию за последние два года.

– Все есть у КНА, – ответил управляющий. – Вы можете получить копии в жанлунском офисе Шелеста. У нас хранятся только оригиналы расходных книг…

– Я бы хотела на них взглянуть, если можно.

Управляющий с неохотой повел ее в комнату с телевизором. Он открыл шкаф и включил единственную голую лампочку. Шкаф был забит картонными папками, наваленными друг на друга по порядку написанных на них черным маркером дат. Он убрал телевизор со столика и голой до локтя рукой смахнул с него пыль. На столике остались влажные полосы.

– Можете воспользоваться этим столом, – предложил он, явно недовольный тем, что теперь некоторое время не сможет смотреть рельбол.

– Спасибо, – ответила Шаэ. – Не могли бы вы попросить водителя грузовика, которого я наняла, подождать. Это может занять несколько часов. У вас есть копировальный аппарат?

Управляющий показал ей копир и ушел. Шаэ слышала, как он топает в соседней комнате, а потом включил радио. Она нашла последнюю по времени папку, вытащила из шкафа на столик и открыла. Достала из папки первую толстую пачку бумаг и села. Отчеты о ежедневной выработке. Она пролистала свой блокнот до пустой страницы и начала читать. Это займет некоторое время.

Немного странным казалось изучать добычу нефрита с такой тщательностью. При чтении скучных записей добыча нефрита ничем не отличалась от любого другого бизнеса: затраты и выпуск продукции, прибыль и расходы. Здесь хранились финансовые отчеты, накладные и счета-фактуры. Никакой разницы с производством и продажей любого товара. Традиционный абукейский фольклор связывал нефрит с Первоматерью и сотворением мира. Дейтисты считали его священным даром богов и путем к спасению человечества. Некоторые чужеземные религии называли его дьявольской субстанцией, и шотарцы во время нескольких десятилетий своего правления специально насаждали эти верования. Нефрит окружен столькими мифами и чувствами, он такой могущественный и загадочный, и все же – вот он, такой скучный. Его просто нужно выкопать, разрезать, перевезти, огранить, отполировать и прибыльно продать.

Шаэ скопировала важные документы и перешла к следующей папке. Сведения о работниках. Она пролистала их. Шаэ не понимала, что конкретно ищет. Лан велел провести аудит операций, но не сказал, что именно может оказаться не в порядке. Список работников соответствовал возросшим затратам на зарплату. Текучесть персонала была небольшой, но пара человек получила травмы, и наняли нескольких новых. Все выглядело вполне ординарным. В некоторых отчетах использовались технические термины, сокращения и аббревиатуры, которых Шаэ не знала, но она достаточно разбиралась в горной добыче Кекона, чтобы понять большинство из них. Последние два года в академии ее наставником был Юн Дору, еще когда клан питал надежды на то, что она займет высокий пост в деловой части Равнинных, а может быть, однажды даже сменит Дору в качестве Шелеста.

В отличие от братьев, у Шаэ было мало друзей в Академии Коула Ду. Она сблизилась с Ван Пайядешан, талантливой, но застенчивой дочерью скромного Фонарщика. Мать Пайи несколько лет назад умерла от болезни, и Шаэ часто приглашала подругу в резиденцию Коулов. Однажды Шаэ что-то искала, сейчас она даже не помнила, что именно, и наткнулась на толстый конверт с фотографиями на столе Дору. Хорошенькая Пайя в нижнем белье. Пайя, стоящая на четвереньках, в собачьем ошейнике. Обнаженная Пайя с раздвинутыми ногами, бледная и неловкая, в глазах выступили слезы.

Когда Шаэ сказала подруге больше никогда не приходить в дом, та заплакала от стыда, но и с явным облегчением. Она молила Шаэ понять: она совсем не такая и не хотела этого, но Дору-цзен так помогает ее отцу в делах – что она могла поделать?

Шаэ сказала деду, что больше не будет учиться у Дору. Все необходимое о бизнесе клана она узнает у старших Барышников, например, у Хами Тумашона, но больше не станет иметь дел с Шелестом. «Не глупи, Шаэ-се, – ответил Коул Сен. – У каждого человека есть слабости, ты не знаешь, что сделали с Дору-цзеном во время войны, а к тебе он всегда относился с уважением».

За годы отвращение Шаэ к Юну Дорупону не уменьшилось. Из-за него она потеряла не только подругу, но и обожание, которое испытывала к деду.

Шаэ порылась в рюкзаке в поисках коробки с обедом – булочки с луком, мелко накрошенные овощи и маринованное яйцо из последней гостиницы, а также бутылка воды. Она поела и продолжила просматривать документы. В дверь сунул голову управляющий и спросил, как дела, Шаэ ответила, что все хорошо. Она уже разобралась в системе хранения документации и теперь вытаскивала и копировала ежемесячные финансовые сводки, чтобы позже изучить их повнимательнее и сравнить с ежегодными отчетами КНА.

Она собиралась снять в Пуле комнату – так она сможет приезжать в горы, когда понадобится. Даже если она не найдет ничего интересного для Лана, то может считать это чем-то вроде отпуска за работой, будет делать что-то полезное и в то же время отдохнет в горах, прежде чем с новыми силами примется за поиски работы. По крайней мере, она познакомится с операциями в горнодобыче, и если посоветовать Лану, какие можно внести улучшения, то значит, ее диплом бизнес-школы пригодится. Она подняла крышку очередной коробки и открыла новую папку. Ордера на покупку оборудования.