Нефритовый город - [12]

– Твоя аура так похожа на его, – пробормотал он и снова повернулся к окну. – Только его была сильнее.

Лан сложил руки за спиной и отвернулся, чтобы скрыть раздражение. Он и без того был достаточно зол, придя сюда и увидев на стене фотографии отца и его награды, да еще приходится терпеть все более частые и откровенные оскорбления со стороны деда.

В детстве Лан берег фотографии отца как зеницу ока и мог разглядывать их часами. На самом большом черно-белом фото Коул Ду стоял между Коулом Сеном и Айтом Югонтином в армейской палатке. Все трое изучали расстеленную карту. За поясом у них торчали боевые ножи, за плечами висели сабли-полумесяцы. Коул Ду, в свободном зеленом кителе генерала Людей Горы, глядел прямо в камеру и излучал революционную целеустремленность и уверенность.

А теперь Лан смотрел на гору фотографий как на раздражающие пережитки прошлого. Смотреть на них – все равно что на немыслимый портрет самого себя, загнанного в капкан времени и пространства. Он был точной копией отца – те же нос и подбородок, даже такое же сосредоточенное выражение лица и прищуренный левый глаз. В детстве напоминания об их сходстве наполняли его гордостью. «Он вылитый отец! Ему на роду написано стать великим воином, Зеленой Костью, – восклицали люди. – Боги вернули нам героя в лице его сына».

Сейчас и фотографии, и сравнения его раздражали. Лан снова повернулся к деду, намереваясь вернуть его к действительности.

– На этой неделе домой вернется Шаэ. Вечером в четверг она зайдет выказать свое почтение.

Коул Сен быстро развернулся вместе с креслом.

– Почтение? – негодующе повторил он. – А где было ее почтение два года назад? Где было ее почтение, когда она повернулась к клану и стране спиной и продалась эспенцам, как шлюха? Она по-прежнему с тем шотарцем?

– Эспенским шотарцем, – поправил Лан.

– Да все равно, – сказал его дед.

– Она рассталась с Джеральдом.

Коул Сен немного поерзал в кресле.

– Ну хоть какая-то хорошая новость, – проворчал он. – Из этого все равно ничего бы не вышло. Слишком много крови пролито нашими народами. Хотя бы ее дети не станут слабаками.

Лан проглотил ответ в защиту Шаэ, лучше дать старику озвучить свое недовольство и покончить с ним. Он бы так не сердился, если бы Шаэ не была его любимицей.

– Она останется здесь, по крайней мере на время, – сказал Лан. – Будь к ней добрее, дедушка. Она мне писала и просила передать тебе свою любовь, и что молится за твое здоровье и долголетие.

Старик Коул только фыркнул, но как будто немного успокоился.

– За мое здоровье и долголетие, да? Мой сын мертв. Моя жена умерла. Айт Ю тоже умер. Все кругом моложе меня.

На экране телевизора бегущие шеренги солдат молча выкашивал пулемет.

– Почему я до сих пор жив, если все они мертвы?

Лан едва заметно улыбнулся.

– Потому что боги тебя любят, дедушка.

Коул Сен фыркнул.

– Мы с Айтом Ю под конец не ладили. Сражались бок о бок во время войны, а в мирное время позволили бизнесу встать между нами. – Коул Сен буквально выплюнул это слово. Он обвел комнату узловатой рукой, указывая на все, что построил, с презрением и отвращением. – Шотти не сумели сломить Людей Горы, а мы сумели. Мы разделились на кланы. У меня даже не было возможности поговорить с Ю перед его смертью. Мы оба такие упрямцы. Чтоб ему провалиться. Второго такого уже не будет. Он был настоящим воином, Зеленой Костью.

Было ошибкой приходить сюда. Лан оглянулся на дверь, придумывая лучший предлог. Деда слишком захватили воспоминания о тех днях, когда Зеленые Кости объединились ради своего народа, он не будет слушать про то (если прав Хило), что клан его старого товарища и последователя теперь стал враждебным.

– Уже поздно, дедушка, – сказал он. – Увидимся утром.

Он уже пошел к двери, но Коул Сен повысил голос:

– А что привело тебя сюда в такой час? Давай, говори.

Лан помедлил, держась одной рукой за дверь.

– Это не к спеху.

– Ты пришел поговорить, так говори, – приказал дед. – Ты же Колосс! Так не жди.

Лан резко выдохнул и развернулся. Он подошел к телевизору и выключил его, а потом посмотрел на деда.

– Речь о Дору.

– И что с ним?

– Думаю, ему пора на покой. Пришло время назначить нового Шелеста.

Коул Сен наклонился вперед, теперь полностью включившись в разговор, его взгляд стал жестким.

– Он тебя подвел?

– Нет, дело не в этом. Просто мне нужен кто-то другой. Со свежим взглядом.

– И кто, например?

– Может быть, Вун. Или Хами.

Старший Коул нахмурился, сетка морщин на его лице сложилась в новое созвездие неудовольствия.

– Думаешь, хоть один из них будет таким же способным и преданным Шелестом, как Юн Дорупон? Кто еще сделал для клана столько же? Он никогда не уводил меня с правильного пути, никогда не подвел ни на войне, ни в бизнесе.

– Не сомневаюсь.

– Дору всегда был со мной. А мог бы уйти к Горным. Айт принял бы его с распростертыми объятьями. Но он согласился со мной, что нужно быть открытыми для мира. Когда-то нас покорили шотти, потому что мы слишком долго находились в изоляции. Дору всегда меня поддерживал и никогда не колебался. Умный человек. Умный и дальновидный. Расчетливый.

«Ну да, он так и остается твоим человеком до мозга костей», – подумал Лан.